Избранные произведения

Но что ж в коробочке? вы у меня спрашиваете. Ах! не гневайтесь, дайте время, и когда вы уже видели ее наружность, то не отчаивайтесь получить понятие о внутренности, только не торопитеся, нигде спешить не должно, вам я говорю как учитель, а сам часто бываю хуже ученика и часто впадаю в такое ж замешательство каком теперь Онсам, это говорить свойственно человекам, и я не спорю, что человекам свойственно, но неприлично человеку. Постойте: нравоучение, размышление, умоположение, все это здесь некстати. Скажу, что он сам, вынув из коробочки другую золотую коробочку, увидел на ней вместо чаянного им портрета красавицы свой собственный. Да еще и очень в смешном положении: на голове образа его сделана была ветряная мельница, коя при малом движении вертелась взад и вперед; в руку дан ему марот, на конце его торчала голова мартышки с плачущими глазами, с смеющимся ртом, из которого по временам выскакивал язык и дразнил зрителя; а что еще удивительнее, то на языке этом меленько подписана наша пословица: вперед не забегай, назади не отставай; а сверху обезьяны вырезано было крупными буквами Онсам.— Будьте жалостливы к сему бедняжке, я не заставляю плакать, но хотя не смейтесь, или буде смеетесь, так, прошу, перестаньте и одумайтесь, невкусная моя шутка ни того, ни другого не заслужила; а будет время, что вы прослезитесь; только не теперь, я в том не отчаяваюсь, зная, что вы имеете нежные сердца, не стыдитесь плакать, глядя на несчастных, зная, что вы поистине друзья человеков и сами человеки.

Досада и отчаяние вступили в сердце Онсамово, им проложили туда дорогу легкомыслие и слепота юности.— Онсам проклинает Пиериду и самого себя, хотя по правде не знает, что клянет.— В первом упоении бешенства бежит он к своей любовнице. Свидание ужасно, попеременно слышали, видели выговоры, слезы, ломание рук, биение в грудь, словом, все те движения, которым дивимся мы в тех актерах, кои не у зеркала, но внутри изображению страстей учатся. Онсам играл весьма натурально и удостоился плесков Пиериды и громкого смеха. Наконец приходит Онсам в себя и едва узнает свои поступки.

— О небо,— говорит,— можно ли, чтоб нетерпеливость моя и обыкновенная шутка верной любовницы столь много могли меня расстроить. Но за что это? что я сделал?

— Подумай,— говорила Пиерида,— и ты все узнаешь, только опасайся своей вспыльчивости и вели всему молчать, а говорить рассудку. Где моя коробочка?

— Вот она.

— Ну что ж тебя так огорчило?

— То, что вместо твоего портрета, который ты мне посулила, нашел я свой, да еще в смешном и сатиричном вкусе.

— Погоди на час, вот следует развязка: гляди, видишь, я двинула пружинку, ну где ж ветряная мельница?

— Она сокрылась, а на место ее вижу я шлем Минервин.

— Так точно: вот я пожала вторую пружинку. Ну где ж дурацкая палка? Видишь ли вместо ее узду, однако с теми же словами, которые мартышка на языке имела. Верь, что я тебя люблю, поди домой, не забывай пословицу: не забегай вперед, не отставай сзади; помни, что есть в нас скрытые пружинки, которые когда, взяв терпение, в себе найдем, то безобразие переменится в красоту, глупость в разум и пороки в добродетели.

ФОРТУНА ВЕЛИКА, ДА УМА МАЛО

Фортуна без ума, как тело без души,
Слепа и в голову ослину поселилась,
Перо, неложную нам повесть опиши,
Скажи нам истину, с Лавидом что случилось.
Для басенки такой,
Фортуна, не утой
Ошибки, сделанны от слепоты тобою,
Дабы вперед другой,
Пленясь твоею красотой,
Узнал бы, какова, фортуна, ты собою.

Лавид, сын великого героя и славного паши Ратира, по предсказанию жрецов, хиромантиков и всех знающих угадывать будущее другим, а себе ничего, был рожден во свет с отменным счастием.

Не стал ничего щадить Ратир для лучшего воспитания своего сына, выписывает разных учителей, всему Лавида обучает, платит много денег. Учители богатеют... Голова Лавидова становится беднее, он ничего не понимает: но Лавид прекрасен... счастлив... его любят и все ему прощают... Уже Лавид наш не младенец; надобно ему показать свет, или Лавида показать свету... Надобно, говорят ученые, послать его путешествовать; совет приемлется, сыскан для Лавида предводитель, вверяется ему сын и с ним великое имение...

— Не щади денег,— говорит родитель наставнику сына своего,— я хочу, чтобы он в целом свете был признан за умного, ученого и достойного человека... Хочу, чтобы он был отличен от всех, ведая, что фортуна произвела его на свет, она будет с ним неотлучна, и он должен прославиться ею во всем свете.