Избранные произведения

Между тем сии деньги, которые, по принятому о них мнению, представляли все потребности и были средством доставать во всякое время оные, сделались также и предметом всеобщего желания. Они облегчили мену и обратили в простейшее дело действия,[1] причиняемые оною и при особенных случаях бывавшие совсем невозможными, и таким образом стали купно причиною, умножившею обращение товаров и положившею первое начало подлинной торговле. Но доколе общества одинакие еще имеют потребности, доколе сии ограничиваются только в первых необходимое их жизни, дотоле и введение денег не может иметь дальнейших следствий, кроме того, что приобретшие их прежде других перестанут работать и будут удовлетворять своим потребностям деньгами своими. Между тем пропитание скоро сделается реже, ибо снедение прирастает без умножения числа работающих; оно станет дороже, и класс работников умножится купно по мере снедения, доколе плодоносив земли будет награждать достаточно их труды. Мануфактуры также возвысятся, ибо владетели денег будут доставать себе более вещей. Но и здесь последует скоро остановка, когда земледелию неудобно будет распространяться далее. Пожелания человеческие не простираются еще далее физических потребностей, они заключены еще в сии пределы.

§ 9

Здесь торговля должна была бы остановиться, невзирая на все денежные суммы, если б дух человеческий не начал сам добавлять себе потребности, преступившие все пределы натуры.

Сей есть дух прилежания, который истонченным вкусом упражняется в излишних вещах. Тщетно скопляются деньги в том государстве, где нет сего вкуса, мануфактуры без него никогда не возвысятся, никогда не процветет торговля, сии деньги не имеют иного действия, кроме описанного теперь нами, если не присовокупится к тому прилежание; они содержат третий класс граждан, которые живут ими и не работают, доколе их имеют; но не рождают они еще никаких новых потребностей, а служат только способом к удовлетворению уже обретающихся. Есть правило, что только умножение потребностей, если можно им удовлетворить, умножает число людей. Оно только умножает прилежность, чрез его только может торговля достичь своего процветения: деньги не суть потребность, доколе нет иных потребностей, которых удовлетворительный способ они представляют.

В древнейших временах не было недостатка в деньгах, но богатые обладатели оных, не находя предметов новых потребностей, держали их запертых в своих сундуках, и они не имели обращения. Не одни только американские золотые и серебряные рудокопни, наполняющие Европу, но наипаче изобретательный вкус в искусных потребностях довел прилежание до толь высокого степеня тонкости; сей вкус есть пружина знатных успехов, какие имела торговля, и купно также путь, по которому она всегда выше восходить будет, пока желание наше не имеет пределов.

Натура довольно имеет предметов, а изобретательная рука художника умеет давать оным бесчисленное множество образовании прелести, так, что хотя они прежде и совсем были неизвестны, но как скоро появятся, то почитаются необходимыми.

§ 10

Мы займемся на несколько времени отличностию сего появления. Мы воображаем себе богатого человека, думающего, что не имеет никаких потребностей, которым бы он уже не удовлетворил: сей человек пусть пойдет на гостиный двор. Нигде не узнает он скорее своих потребностей, как тамо. Все, что он увидит, покажется ему либо необходимым, либо по крайней мере годным. Он должен будет удивиться, что мог жить без такой вещи, которую остроумный художник для того только, кажется, и изобрел, чтоб она прельстила его своею новостию и удовольствовала бы желание, происшедшее в нем от того. Он купит такие вещи, которых, не видавши, не пожелал бы никогда во всю жизнь свою. Таким образом изобретательный художник всегдашнее имеет побуждение работать и доставлять чрез то богатому приятные предметы за его деньги, хотя и не угнетает его недостаток. Корысть или честолюбие будет его поощрять к изобретению всегда большого числа орудий роскоши на употребление другим.

§ 11

Сия краткая картина возрастающих потребностей человеческих может некоторым образом показать, как торговля и прилежность получили при том предметы своего приращения.

Не множество сокровищ, которых довольно лежало сокрытых в сундуках богатых еще до открытия Америки (до такой эпохи, в которой торговля и прилежание новую получили жизнь); но плодоносная земля, которой произведения растут якобы сами собою и тем самым делают жителей ленивыми и бездейственными (такие земли еще и ныне остаются без народа, без торговли, без прилежания), умножили потребности и возвысили торговлю; но сия изобретательность художников и соответствующий ей роскошный вкус в излишних ее товарах издавна были главными пружинами приращения торговли.

§ 12