Читаем Избранные произведения полностью

Ответ. Под именем мистических книг известны были между нами те книги, кои учеными в класс мистических книг помещены, те или другие по произволению сим названием именованы были; что же бы в бумагах наших находилось изречение о каких-нибудь книгах, что писаны они были спасителем, сего я никак вспомнить не могу, в каких бы наших бумагах изречение могло находиться, по какому поводу и кем бы написано это было, да я и не слыхивал ни от кого ни о каких книгах такового изречения; и потому, но видя сам, не могу и изъяснения никакого сделать на оное. У нас из всех напечатанных книг я не помню ни об одной, о которой бы не только чтобы было написано, ниже чтобы говорено было, что писано спасителем. И кто ж бы посмел сказывать такую ложь и кто бы поверил оной? в числе запрещенных книг в первый и в другой раз также не могу я припомнить, об которой бы из них хотя похожее что могло быть говорено, а тем меньше еще писано; кто же которую из запрещенных книг цензуровал, упомнить совсем не могу.

Возражение. Называемые мистические книги, о которых он говорит, что не знает, и таких книг, чтоб они писаны спасителем, нет, но как показаны ему его рукою писанные слова, что сии книги писаны духом спасителя, то он сказал, что-де я совсем о сем забыл, и из запрещенных ли эти книги, и кто их цензоровал, не помнит. Сии книги, надобно думать, таковы, какие терпимы быть не могут, то и нужно сведать об оных от его товарищей.

39. Вопрос. Из бумаг ваших есть одна, писанная к. Трубецким, в коей он страшный ужас описывал при приступе во время вашего сборища в ложу, то и объяснить, какая его столь ужасная должность и звание, что он с таким ужасом делал?

Ответ. Не видав и не знав, о какой бумаге в этом пункте говорится, и не могши ничего припомнить, не могу ничего ответствовать на сей пункт.

Возражение. Писанная бумага рукою кн. Трубецкого после ответа показана, и Новиков, смотря оную, сказал, при каком-де обстоятельстве Трубецкой делал написанные в бумаге клятвы, не помнит.

40. Вопрос. Алек. Андр. Ржевский был в здешней ложе префектором, а ныне что он у вас значит?

Ответ. Что Алексей Андреевич Ржевский с нами при жизни Шварцевой был и другие в связи, то показано мною на особом листе о ложах и членах, сколько мог припомнить; но чем он был, как сия связь сделана и долго ли продолжалась, совсем не помню. В переписке с ними был кн. Трубецкой; сколько же мне известно и помнить могу, то сия связь прервалась уже давно, а кажется, что не с того ли времени, как наши московские ложи уничтожились, однакож верно о сем сказать не могу.

Возражение. О Ржевском писано на особом листе о ложах.

41. Вопрос. Кто Локуля; он пишет, что получил письма из французской провинции, сие также есть сборище, в котором благодарят за ваши книги, о сем изъяснить и какие вы книги послали?

Ответ. Кто Локуль, к кому писал и о каких письмах пишет, совсем ничего не могу припомнить.

Возражение. Локуль письмо писал к Новикову, в котором пишет, что получил письмо от общества, из орденской провинции французской, в котором благодарит за наши книги, которыми они пользуются; а как сие показано, то он сказал, не помню, что это за Локуль, и не знаю, какие во Францию посланы нами книги.

42 Вопрос. На кого вы жаловались герцогу, что сборище ваше озлословлено и потом заставили злословцев молчать; о сем изъяснить, кто вас злословил и чем и кто их заставил молчать?

Ответ. О переписке с герцогом Брауншвейгским, что знал и сколько мог упомнить, в показаниях моих написал я со всякою искренностию и без всякого укрывательства, и что по прервании оной в 1782 году, помнится, никакой у нас переписки, мне известной, ни с ним, ниже с другим каким принцем не было совсем, и я ни о какой не знаю совершенно; а посему и не знаю я совсем, о какой писанной к герцогу жалобе в сем пункте упоминается.

Возражение. О переписке с герцогом хотя выше сего в ответе и говорил, но не с такою точностию, как он бумагами его обличался, но после сего вопроса показана была писанная его рукою, из которой ясно видно, что их сборище жалобу приносили, можно утвердительно сказать, на Россию; но он, смотря на сию бумагу, сказал, что жалобу приносили ль, он не помнит.

43. Bonpoс. Писали вы челобитную к герцогу, то сказать, как вы осмелились писать о зависимости от него, миновав своего государя, и как из писем ваших видно, вы знали, что и шведское масонство государыне неугодно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

История / Образование и наука / Публицистика
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное