Избранные произведения

Итак, для читателя XVIII и первой половины XIX века, для писателей-современников и деятелей первой четверти XIX века, для всех, лично связанных с людьми, близко знавшими русского просветителя, было совершенно очевидно: Новиков — писатель, автор многочисленных талантливейших художественных, философских, критических, исторических и педагогических сочинений. И в то же время сочинения Новикова именно как произведения ему принадлежащие после его ареста в 1792 году ни разу до сегодняшнего дня не переиздавались. Это отсутствие перепечаток текстов Новикова, естественно, приводило к забвению литературного наследия русского просветителя, погребенного в мало доступных, давно ставших библиографической редкостью изданиях XVIII века. Так сложилось не терпимое более положение: замечательные произведения русского просветителя XVIII века оказались почти исключенными из русской культуры. В современных курсах русской литературы недостаточно изучается Новиков-писатель; в курсах по философии — Новиков-философ; в курсах по истории общественной мысли — Новиков-политик и просветитель; в курсах по истории критики — Новиков-критик.

В чем же причина этого?

Первой и решающей причиной, несомненно, являются долголетние и жестокие гонения русского просветителя самодержавием. Новиков не просто был посажен Екатериной в Шлиссельбургскую крепость Он был оклеветан, у него отняли имя, честь, достоинство. Ни Павел, выпустивший Новикова из Шлиссельбургской крепости ни Александр, кокетничавший либерализмом, не изменили положения писателя. Он продолжал жить в опале, бедствуя, исключенный из общественной жизни, с печатью царского «опубликования». Поэтому к середине XIX века многие произведения Новикова забылись. Этим воспользовались некоторые консервативные, реакционные ученые и стали творить легенду о Новикове только как о культурном, главным образом масонском деятеле XVIII века. Создателем этой легенды был реакционер Лонгинов, который после ряда мелких работ о Новикове в 1867 году выпустил книгу «Новиков и московские мартинисты», канонизировавшую эту легенду. Новиков, по Лонгинову, не был писателем. Он лишь в начале своего пути был «двигателем просвещения», а затем нашел себя в масонстве и целиком отдался ему.

Этой фальсификации способствовало еще одно обстоятельство. Огромное число своих сочинений Новиков издавал без подписи. Исследователь Новикова, конечно, не мог не знать, что стремление к анонимности было принципиальной позицией русского просветителя. Новиков неоднократно публично заявлял, что не считает обязательным дня писателя, преследующего нравственную цель, объявлять свое имя читателям. Проявилась здесь и личная черта характера писателя — необыкновенная его скромность. Так, например, Новиков писал: «Тот, который других перед собою не уважает, должен непременно сделаться известным; но что до нас касается, мы никогда публике себя не объявляли» («Утренний свет», 1780, ч. IX, Заключение).

Фальсификаторы литературного наследия Новикова не замедлили воспользоваться особенностью этой писательской позиции для того, чтобы начисто замолчать его сочинения. В XIX веке из числа буржуазных исследователей только один — Незеленов — пытался утверждать, что Новиков был писателем, указывая на принадлежность ему многих произведений в журналах, издателем которых он был. Но это был голос вопиющего в пустыне. Незеленов не аргументировал свою точку зрения, и многие исследователи незамедлительно опровергли его.

После революции 1905—1907 годов был проявлен интерес и к деятельности Новикова, правда, только к одному, петербургскому, периоду его творчества, периоду издания сатирических журналов. Просмотр новиковских журналов привел к открытию в них замечательных сатирических антидворянских и антикрепостнических сочинений. Вместо того чтобы на основе этих сочинений опровергнуть легенду Лонгинова, отнявшего у Новикова имя писателя эти буржуазные и либеральные ученые, доверившись во всем Лонгинову, принялись открытые ими новиковские сочинения приписывать различным писателям.

Требования декабристов, революционных демократов подвергнуть изучению жизнь, деятельность и творчество Новикова, вернуть ему заслуженное имя просветителя, художника, критика и философа, украденное самодержавием, являются заветом для советской историко-литературной науки. Важнейшим моментом в выполнении этой задачи является собрание и подготовка к изданию сочинений Новикова.