Избранные произведения

20 Тексты Пока у пряхи шерсти есть запас, Смерть не пугает нас.8 Но, если к нам придет нежданно горе,. Жизнь нелегка, всегда мы с нею в споре, И смерть уже нам кажется страшна, Когда близка она. Ты с плачем, Цицерон, идешь в скитанья, Хотя и знаешь, что не Рима зданья, А целый мир отчизна мудреца — Так тверд будь до конца.9 Зачем же ты о дочери жалеешь? Мысль о несчастье до сих пор лелеешь? Уже ль достоинством тебе всегда Казалась и беда? Ты мнишь, что смерть безверью лишь ужасна, Сам в вере тверд, но разве не согласна, Душа твоя от злых обид порой Покинуть мир земной? Всех обманув, не обманул себя ты. Оратор славный! Горестью объятый, Тревогам дух свой гордый ты вручил, Как я, лишенный сил. Ведь человек — не камень, и судьбина Всех наших мыслей и тревог причина, И разве легче для души, когда Она болит всегда. О, время, только ты даешь забвенье! Что разум пред тобой, что все моленья? Дай сердцу жизнь и от печальных дум Освободи мой ум!

Трены 21 ТРЕН XVII Бога тронутый десницей, Должен счастья я лишиться, И душа уж еле-еле Держится в усталом теле. Солнце блещет, поднимаясь, Солнце гаснет, опускаясь, Но для сердца всё — мученье, Нет печали утоленья. Горю нет конца и краю. Все я слезы проливаю. Должен лить их! Боже, боже, От тебя кто скрыть их может? Если мы не в волнах моря, И войны не знаем горя, Беды все ж идут за нами, Хоть и разными путями. Скромно жил я, и едва ли Обо мне другие знали И карать мой нрав невинный Злобе не было причины. Но десницы бога властной Мы бежали бы напрасно. И удар был тем сильнее, Чем я вел себя хитрее. Разум мой, в иные годы Прозревавший все невзгоды, Ныне слеп, пути не знает... Плохо разум выручает!

22 Тексты Он порой помочь мне хочет Снять тоску, что сердце точит, Но тоска способна разом Перевесить всякий разум. Смысла нет, с судьбою споря, Горем не назвать нам горе, Тот же, кто в беде смеется, Лишь безумцем наречется. Тот, кто слезы презирает, Уваженье мне внушает, Но всегда его старанья Множат горе и терзанья. Дух мятется мой, тоскуя, Рад не рад, всё слезы лью я. И, к печали в довершенье, Зрю себя я в униженье. И лекарство то, о боже, Уж не лечит, а тревожит. Кто здоровья мне желает, Пусть другое предлагает. Я ж смочу слезою вежды, Так как нет уж мне надежды. Разум мой давно в смятенье, Лишь от неба жду спасенья. ТРЕН XVIII Мы — дети, непослушные с рожденья: Коль в счастье мы живем, Об имени твоем Не помним, предаваясь наслажденьям.

Трены 23 Не ценим мы, господь, благодеяний, Забыли, что отнять Ты можешь благодать, Когда ответных не найдешь признаний. Будь строг, чтоб гордости мы не знавали, Чтоб призывать могли Тебя, творца земли, Не в радости, хоть в горький час печали. Карай нас, как отец! Перед тобою Смирится человек, Растаяв, точно снег От пламенных лучей весною. Ты нас погубишь карою своею, Коль станет нас стеречь Отмщенья грозный меч. Твой гнев нам был бы адских мук страшнее. Но ты не хочешь зла, великодушный, И ради всех скорбей Простишь своих детей, Хотя они и были непослушны. Пускай мои несчетны прегрешенья, Но, полный доброты, О зле не помнишь ты И, верю я, даруешь мне прощенье! ТРЕН XIX Как долго горе мне позволить не хотело В ночи сомкнуть глаза и успокоить тело! Едва ли не за час, пред тем, как рассвело,

24 Тексты Сон черное свое склонил ко мне крыло. Мать тенью легкою ко мне тогда скользнула, И на руках у ней была моя Уршула Такой, какой ко мне веселой шла она, Бывало, поутру, едва восстав от сна. Рубашка белая на ней и кудри вьются, Румянец на лице, глаза светло смеются. Я жду, и, наконец, так говорит мне мать: «Ян, спишь ты? иль тебя тоска гнетет опять?» Я тяжело вздохнул, и тут мне показалось, Что я проснулся. Мать вновь надо мной склонялась И говорила мне: «Ты плачешь, жизнь кляня, Твой неустанный плач сюда привел меня Из очень дальних стран. О, сын мой, слезы эти Проникли даже к тем, кого уж нет на свете. Я на руке к тебе дочурку принесла, Чтоб на нее ты мог взглянуть и чтоб прошла Та боль сердечная, что уменьшает силы И медленно тебя доводит до могилы. Так в пламени фитиль становится золой И пеплом, что на миг сгорает в тьме ночной. Иль мните вы, что смерть нас разлучила с вами? Иль солнце уж теперь не греет нас лучами? Нет! Наша жизнь светла и тем она светлей, Что дух важней, чем плоть, и властвует над ней. Земля идет к земле, а дух, нам с неба данный, Вернется в небеса к отчизне долгожданной. Не огорчайся, сын! Признай, что я права. Дочь милая твоя — Уршулочка — жива, И в облике таком она сейчас пред нами, Чтоб мог ее узреть ты смертными очами. Она средь ангелов на небесах сейчас Сияет, как заря, и молится за вас, Своих родителей, как и при вас бывало, Хотя дитя тогда и слов еще не знало.