Избранные произведения

подозрительными и недоброжелательными взглядами.

– По усам видно, с какого чердака кот,– сказал кто-то.

– Главное дело – куртка синяя. Синего сукна, окромя

жандармов, никто не носил.

– Петлички спорол и думает провести. Нет, брат, не на

простачков напал.

Вдруг все повернули головы: к председательскому столу

подошел незнакомец, постучал карандашом, как бы требуя

тишины, и с минуту постоял в ожидании полного успокоения,

посмотрел рассеянно на отдушник, на стенные часы, потом на

свои часы, вынув их из жилетного кармана.

Наступила полная тишина. Взгляды всех обратились на

незнакомца.

– Ровно к присяге собрался приводить,– сказал сзади

негромкий голос: – взять бы его да от стола в три шеи...

– Товарищи! – раздался громкий, спокойный и уверенный

голос незнакомца,– я потребую на пять минут вашего внимания,

и затем мы приступим к выборам.

127

Задние толпой подвинулись вперед и тесным полукругом без

шапок, как перед чтением манифеста, остановились перед

столом.

– Я здесь родился, вырос, ваш земляк и вот теперь приехал

поработать на родине. В такое трудное время каждый обязан.

– Бреши, бреши...– сказал сзади негромко кузнец.

– Принимаете вы меня в свое общество?

Мужики хотели было промолчать, но так как незнакомец,

говоря это, остановился взглядом на Федоре, стоявшем в

полушубке с прорванным плечом, тот, почти против воли,

потому что как-то неловко было не ответить, раз к нему

обращаются, сказал неохотно:

– Что ж, милости просим.

– Отчего же не принять...– сказали остальные уже

совершенно против воли и только потому, что один сказал и

молчать было неудобно. Даже кузнец, который от печки в ярости

погрозил кулаком Федору, и тот сказал:

– Очень даже рады будем...

– Вот у вас затевается земельный комитет. Дело для вас

новое, и я не откажусь помочь.

– Убирайся ты к черту лучше, пока есть время,– проворчал

опять кузнец так, что ближние оглянулись на него.

– Много таких помощников...– сказал угрюмо печник,

обращаясь к шорнику, с которым они оба жались на уголке

лавки.

Рядом с незнакомцем стал лавочник.

– Предлагаю собранию кандидатуру товарища Ломова на

должность председателя комитета.

– Просим...– неожиданно вырвалось у Федора, и он,

испуганно оглянувшись на кузнеца, махнул рукой и сел на

дальнюю лавку.

– Вот дьявол-то! – сказал кузнец и почти со злобой крикнул:

– Просим.

Федор со своей лавки увидел уже несколько кулаков.

– Его с первого слова надо бы по шеям отсюда гнать, а они

голос за него подают,– сказал шорник печнику, который совсем

нехотя сказал свое «просим» и теперь с ненавистью поглядывал

на Федора.

– Да что ж там говорить: синяя куртка, дело ясное.

– Вишь, словно начальство какое... карандашом еще стучит,–

говорили в дальнем углу.

128

– Привык командовать-то...

– У нас не покомандует,– сказал Андрюшка, сидя на лавке,

спиной к столу, около Федора, которого он взялся караулить.

– Товарищи! – раздался опять твердый и спокойный голос от

стола.

Некоторые голоса, как бы из протеста, продолжали говорить,

но новый председатель земельного комитета постучал концом

карандаша по столу. Все смолкло, и взгляды всех обратились к

нему.

– Только и берет, дьявол, тем, что карандашом стучит,–

проворчал кузнец.

– Товарищи! Предлагаю сосредоточить денежные

поступления в руках какого-нибудь избранного вами лица,

ответственного перед обществом. В случае же нежелательности

лишних расходов я могу взять это на себя, представляя

еженедельные отчеты.

– Прос...– сказал было Федор. Но карауливший его

Андрюшка поспешно ткнул его кулаком в спину, и он,

поперхнувшись, не договорил.

Рядом с Ломовым стал лавочник, и, так как кругом загалдели

протестующие голоса, он взял из рук избранного председателя

карандаш и постучал им по столу.

– Вот моду-то взяли окаянные,– сказал кузнец.

– Теперь окрутит этих остолопов,– лучше не надо.

– Вырвали бы у них этот карандаш-то.

– Я предлагаю просить товарища Ломова во избежание

расходов принять это на себя. Кто за мое предложение, прошу

поднять руки.

Все молчали.

– Пришел незнамо откуда, первый раз его видим и ему –

денежные суммы,– тихо сказал печник Иван Никитич,

усмехнувшись и покачав головой.

– Прибегаю к поименному голосованию. Иван Никитич,

ваше мнение?

Печник растерянно оглянулся.

– Что ж мое мнение. А мне нужно? Мне все равно, как

другие...

– Значит, хотите просить товарища Ломова?

– Что ж, пущай,– сказал Иван Никитич.

И когда лавочник обратился к другим, он плюнул и

отвернулся.

129

– На какие штуки пошли! – сказал он, обращаясь к

шорнику,– поименное, говорит, голосование. Ведь он же, черт,

видит, что я не согласен, так нарочно взял и прямо с меня начал.

– Оплетать умеют. Им обоим синюю куртку носить.

– В самый раз.