Избранные произведения

Ян Кохановский — творец польского стиха 315 личных размера. (Не упоминаю о случаях еще более сложных). Вряд ли следует объяснять, как в связи с этим увеличились возможности выражения экспрессии, не использованные предшественниками Кохановского, хотя сами они в значительной мере способствовали возникновению таких возможностей. 2 Идейное значение версификаторской изобретательности Кохановского может быть выяснено лишь тогда, когда мы познакомимся с происхождением стихотворной формы религиозных несен и поймем их отношение к стихотворной форме несомненно существующей в то время народной песни. Чтобы решить эту проблему, нужно провести обширную подготовительную работу и целую серию детальных исследований. В настоящий момент по необходимости придется ограничиться лишь постановкой вопроса и выдвижением на первый план ряда положений наиболее общего характера. Сама постановка вопроса о происхождении стихотворных форм поэзии польского Возрождения — ив том числе вопроса о народной поэзии и, в частности, народности стихотворных форм у Кохановского — является по существу лишь повторной попыткой поставить эту важную проблему. В 1916 г. Ян Лось писал следующее: «У нас до сих пор нет исследований, из которых можно было бы уяснить, заимствовал ли Кохановский типы стиха из чужеземных литератур, сам ли их создал или подражал в них ритмам народной песни, ибо ясно, что сходство между его стихами и народной песней не может быть случайным; заслуживает внимания и то обстоятельство, что стихотворные размеры, заимствованные у иностранных литератур, наверняка с легкостью нашли бы подражателей среди преемников Кохановского. Если же предположить, что народ взял их у Яна из Чарнолесья, то оказалось бы удивительным, что народ был более склонен к этому подражанию, чем поэты, воспитанные на Коханов- ском, и что народ подражал именно тем стихотворным размерам, которые в литературе просвещенных слоев не возбудили страсти к подражанию. Мало того, на основании материала, проанализированного

316 К. Будзык в работе исследовательницы Виндакевич (Rozprawy Filologiczne, Akad. Umiej., XLII, г. 1913, 175—269), можно сделать только один вывод: область народной лирики была, пожалуй, единственной, на которую письменная литература не оказала почти никакого влияния».2 В защиту оригинальности народной песни, в защиту ее поэтического строя Лось почерпнул из творчества Кохановского следующие аргументы. Из двух типов 14-сложного стиха, употребленного Кохановским: 8 + 6 и 7 + 7, первый, кроме Кохановского, мы встречаем лишь в народной поэзии, а второй более распространен среди народа, чем в письменной литературе.3 В 13-сложном стихе Кохановский, кроме обычной формы 7 + 6, употребляет и народную 8 + 5, которая в народных песнях имеет члененный вариант: 4 + 4 + 5. В своем фундаментальном труде Лось высказал мысль о том, что по 10-сложнику типа 4+6 можно судить о влиянии народного стихосложения на письменную поэзию. Десятисложник 4+6 совершенно не известен в европейских литературах и появился в поэзии образованных кругов лишь в первой половине XVI в. К вопросу о народности стихотворных форм эпохи польского Возрождения и более раннего периода следует подходить с особой осторожностью. В сущности, мы очень мало знаем об устной народной поэзии XV в., однако мы обладаем записями того времени, которые бесспорно свидетельствуют о существовании народной песниг созданной на основе абсолютной силлабики, а также о цезурованном стихе, который позже войдет в национальную поэзию благодаря писателям, в основном благодаря Рею и Кохановскому. Мы могли бы привести запись народной песни, сделанную в 1460 г. Размер этой песни подчинен всем законам абсолютной силлабики, строка цезу- рованная типа 4 + 6, который, согласно Лосю, с наибольшей убедительностью доказывает влияние ритмов народной поэзии на стихо- 2 J. Łoś. Zarys rozwoju wersyfikacij polskiej. Księga pamiątkowa ku czci Bolesława Orzechowicza, t. 2, Lwów, 1916, стр. 24—25. 3 Там же, стр. 23—24. Лось не заметил единичного случая употребления этих размеров в «Жизни Иосифа» Рея.