Избранные произведения. I том

На рыночной площади Стамфорда толпилось не меньше двух тысяч человек, собравшихся с окрестных полей, чтобы поглазеть на обещанную невидаль. Таны и керлы явились с женами и детьми; они откидывали капюшоны, подставляя лица солнцу; иные с опаской — не хлынет ли дождь — снимали свои грубые накидки. На простых невыразительных лицах светились радость, удивление и даже восторг. Ведь в этот день им предстояло увидеть такого удальца, с которым не могли бы сравниться ни Ивар Бескостный, ни его брат Сигурд Змеиный Глаз. Сегодня человек должен был прыгнуть с высокой башни Дома Мудрости. И взлететь!

По крайней мере, так говорили. Всей толпе посчастливится увидеть этот полет, чтобы было о чем потом рассказывать детям и внукам. Но с не меньшей радостью они посмотрят и на падение летуна. Подкрепляясь хлебом и доброй кровяной колбасой, все с одинаковым интересом ожидали любой исход.

Пение рожков заставило зрителей разбрестись по обе стороны площади, освободив дорогу для вышедших из дворца короля, его гостей и свиты. Во главе, вслед за отрядом ратоборцев, неистово дувших в сохранившиеся с незапамятных времен гигантские рога зубров, с нарочитой церемонностью выступали два короля — Шеф, а также его гость и соправитель Альфред Саксонский. Те, кто не видел их прежде, растерянно смотрели на две разительно контрастирующие фигуры, замирая в недоумении — кто же из двоих полновластный король, а кого только терпят в качестве соправителя, — пока более осведомленные соседи не шипели им на ухо подсказку. И действительно, Альфред в своих царственных одеждах выглядел как настоящий монарх: в алом плаще поверх небесно-голубой туники, с золотым венцом на светлых волосах, левая рука величаво возложена на золотую рукоять старинного меча.

Идущий рядом с ним человек тоже носил алые цвета, а плащ его был соткан из такой тонкой шерсти, что казался не менее мягким снаружи, чем со стороны роскошной шелковой подкладки. Но под плащом были надеты простые сермяжные штаны и рубаха. Король шел без меча и вообще без оружия, он вышагивал, заткнув большие пальцы за пояс, словно возвращающийся с поля крестьянин. И все же при внимательном взгляде становилось ясно, что это вполне мог быть тот самый человек, которого северяне величали Ивароубийца и Сигурдоубийца, человек, который собственными руками убил обоих братьев — Ивара Бескостного и Сигурда Змеиный Глаз, равно как и шведского короля Кьяллака Сильного. А еще разбил под Гастингсом Карла Лысого с его франкскими копейщиками в год Господа нашего 866-й.

Возраст короля приближался к тридцати годам, и телосложением он оставался настоящим кузнецом-оружейником: широкие плечи, могучие руки, длинные ноги и такая узкая талия, что он мог бы поменяться поясом со своей женой — будь он женат. Но выглядел король намного старше своих лет. В черных волосах поблескивала седина, особенно заметная на висках и в короткой стриженой бороде. Правый глаз короля закрывала черная повязка, а непокрытая ею плоть казалась ввалившейся и изможденной. Лоб бороздили морщины. Это были следы затаенной боли, а может быть и раскаяния. Поговаривали, что король вышел из схватки с последними Рагнарссонами один-одинешенек, заплатив за жизнь и победу потерей всех своих друзей. Злые языки заявляли, что его удача осталась на том поле битвы, где лежали его мертвые товарищи. Другие, более информированные, утверждали: его собственная удача так велика, что перетягивает к себе удачу других, и он приносит смерть всем, кто подошел слишком близко.

Как бы там ни было, король ничем не подчеркивал свое положение и богатство. Он не носил ни короны, ни дорогих украшений, не нуждался в искусных ювелирах. Правда, на бицепсах у него висело с десяток золотых браслетов, незамысловатых и грубо обработанных: видимо, не для показухи, а в качестве своеобразных денег.

Вместе с королями двигались их приближенные: камергеры, телохранители, оруженосец Шефа, норманнские вице-короли, английские ольдермены, стремящиеся находиться поближе к власти. По пятам за Шефом размашистым шагом шел человек, вызвавший уважительный шепоток среди деревенских жителей, — ростом ближе к семи футам, чем к шести, такой, что может запросто швырнуть груз в двадцать, даже в двадцать пять стоунов[193] весом.

Его голова и плечи возвышались над всеми людьми, кроме разве что самых могучих телохранителей из отборного королевского отряда. Это был викинг Бранд, носящий ныне титул ратоборца всей Норвегии, а не только его родного Галогаланда. Уже и в английскую глубинку дошли передаваемые шепотом слухи о том, что он родственник троллей и свойственник марбендиллов из морской бездны. Лишь немногие знали, что на самом деле произошло, когда за королем шла охота по всему Северу, а расспрашивать мало кто осмеливался.

— Но где же человек, который должен лететь? — взволнованно допытывался сельский житель у своего городского родственника. — Где человек, одетый птицей?