Избранные произведения. I том

Я тронул мула с места. Тот особо не упрямился и устремился вперед, все быстрее и быстрее. Вдруг он развернулся, описал круг на месте и снова устремился вперед, переходя на рысь. В седле я скользил как на льду, иногда даже терял поводья, а ноги вылетали из стремян. Со стороны все это выглядело комично, но в действительности я устроил мулу строгий экзамен, да такой, что тот без моей команды не делал ни шагу. Животное прошло хорошую мексиканскую выучку. Когда я его стал готовить к прыжку, он повиновался так быстро, что я едва успел придержать его, чтобы не дать прыгнуть раньше времени. Как только мы приблизились к стене, послышался язвительный смех.

— Сюда, сюда, мистер Бартон! — весело подзадоривал меня Хоуи.

— Прыгать?

— Конечно!

— Тогда уж не обессудьте!

— И в голову не придет! Давайте!

Пока он подначивал меня, мул перескочил стену и словно врос в землю на другой стороне. Мой первый взгляд был направлен на индейца. Глаза его горели.

— Черт возьми! — вырвалось у Хоуи.

Его товарищи рассыпались в не менее содержательных репликах.

— Ну? — обратился я к Хоуи. — Где я? Здесь или все еще там?

— Черт бы вас побрал! — зло выругался он. — Кажется, вы все-таки умеете ездить верхом?

— А разве я утверждал обратное?

Соскочив с седла, я привел мула из «сада» во двор и оставил его там, весело кивнув Душеньке. Затем пошел за следующим. Тот совершил точно такой же прыжок, что и первый.

— Вот тебе раз! — присвистнул Хоуи. — Этот парень умеет обходиться с лошадьми! Он просто лгал нам!

Я не реагировал на его слова. Второй мул был оставлен во дворе рядом с предыдущим. Потом я попросил Душеньку:

— Пожалуйста, пока я ухожу за третьим, прикажи принести мой чемодан и поставить его сюда, на наш стол!

Подойдя к пеонам, я услышал вопрос:

— Сэр, похоже вы хотите сыграть с нами скверную шутку?

— Если это и так, то у меня те же намерения, что прежде были у вас.

— Учтите — из этого ничего не выйдет!

— А вот такие слова я воспринимаю всерьез.

Пеон решительно двинулся ко мне и с угрозой произнес:

— Предупреждаю вас!

Я пренебрежительно пожал плечами.

— Предупреждаю! — повысил он голос. — Но совсем по другой причине. Лошади не глупые мулы. Либо они вам переломают кости, либо вы сами сломаете себе шею!

— Меня это не пугает.

Притворяться я больше не считал необходимым и лихо вскочил на мула, которого уже подвел Папперман.

— Как насчет лошадей? — спросил он тихо.

— Все в порядке, — ответил я.

— Но ведь они никого не подпускают!

— Посмотрим.

После этих слов я пришпорил мула и благополучно перелетел через стену.

Когда я привел третье животное во двор, тот был полон зевак. Слух о поединке разнесся по городу, и люди собрались поглазеть на необычное зрелище. Хозяину это было только на руку.

Душенька сама снесла вниз мой чемодан и сообщила мне, что четыре свидетеля стоят у наших окон: трое полицейских и господин, которого ей представили как коррехидора[865].

— Это примерно то же самое, что наш бургомистр. Мексиканцы часто пользуются этим испанским словом, — пояснил я ей.

— Он пришел позже. Его вызвал один из полицейских по одной неизвестной мне причине, которая, как он уверил меня, очень важна.

Я открыл чемодан, вытащил из него куртку из отлично выделанной белой кожи, украшенную по швам прядями волос.

— Уфф! — не сдержался индеец. — Такое может принадлежать только вождю! Но только у костра совета и на празднествах племени!

Я молча снял пиджак и надел индейскую куртку.

Когда я вынул из покрывала головной убор вождя, индеец снова издал возглас удивления:

— Уфф! Настоящее оперение военного орла[866], которого давно уже нет! Пять раз по десять перьев?!

— Больше, — улыбнулся я.

Тут он почтительно поднялся и сказал:

— Тогда я должен извиниться и приветствовать…

— Тише! — прервал я его. — Мы здесь не у костра совета! И не только для того, чтобы взять этих породистых животных!

Перья моего головного убора, история которого, кстати, очень интересна, доставали до самой земли. В нем чувствовалась добросовестная индейская работа. Когда я его надел, кто-то из той шестерки захохотал. Но Хоуи грубо оборвал его:

— Что здесь смешного? Разве не видите, что происходит? Он знает тайну трех жеребцов! Остается надеяться, что он все же свернет себе шею!

Я прошел между ними и вышел к лошадям, возле которых стояли пеоны. Никто из них не сказал ни слова, но взгляды, обладай они силой ружейных пуль, тотчас сразили бы меня насмерть.

Лошади прижались друг к другу еще теснее. Они наблюдали за мной не шелохнувшись; их красноватые ноздри раздувались, маленькие уши подрагивали, а длинные, пышные хвосты колыхались. Две дали мне подойти спокойно, третий, жеребец зафыркал и отступил назад. Я решил оставить его напоследок. Он был самым умным, его глубокие, ясные глаза осмысленно смотрели прямо на меня. Он имел такой безупречный экстерьер, что я сразу предназначил его для себя.

Вскочив на жеребца, которого избрал для первого прыжка я промчался галопом два круга, после чего без всяких усилий перелетел через стену, как будто она была всего лишь нижней ступенькой лестницы.