Избранные произведения. I том

— Ищи ветра в поле! — Белое от известковой пыли лицо мистера Моултри скривилось в презрительную усмешку. — Она задала стрекача сразу, как поняла, что здесь происходит. И пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь!

— Тут ты не прав, Дик! Ведь это она позвонила мне, верно? — подал голос шериф.

— Да какой от тебя толк? О-ох, мои ноги! Говорю вам, у меня переломы в двух местах!

— Может быть, мне спуститься? — спросил шерифа отец.

— На твоем месте я бы не стал этого делать, а рванул бы из города, как все разумные люди. Но если тебе так уж хочется, конечно, спускайся. Только будь осторожен! Лестница обвалилась, поэтому я поставил стремянку.

Отец осторожно спустился вниз и какое-то время стоял, обозревая груду досок и балок, под которой находился мистер Моултри. На вершине этой кучи красовалась елка.

— По-моему, мы сможем сдвинуть вот эту балку, — предложил отец шерифу. — Ты, Джек, возьмешься за один конец, а я за другой.

Первым делом они сняли сверху елку, а потом оттащили в сторону балку, которая толщиной могла поспорить с дубом, так что попотеть им пришлось изрядно. Увы, тяжесть, давившая на мистера Моултри, по-прежнему была велика.

— Мы освободим Дика из-под обломков, перенесем его в твою машину, Джек, и отвезем в больницу, — предложил отец. — Сдается мне, что «скорая помощь» не приедет.

Шериф снова опустился рядом с мистером Моултри на колени.

— Эй, Дик! Когда ты в последний раз вставал на весы?

— Давно ли я взвешивался? Черт возьми, не помню! А зачем тебе это понадобилось?

— Сколько ты весил, когда в последний раз проходил врачебный осмотр?

— Сто шестьдесят фунтов.

— Когда это было? — поинтересовался шериф Марчетт. — Когда ты учился в третьем классе? Я спрашиваю, сколько ты весишь сейчас, понимаешь меня, Дик?

Мистер Моултри нахмурился и раздраженно что-то пробормотал себе под нос. Потом ответил:

— Более двухсот фунтов.

— А точнее?

— Черт, Джек! Я вешу двести девяносто фунтов! Теперь ты доволен, садист ты этакий?

— Возможно, Дик, у тебя сломаны ноги. И ребра тоже. Не исключено, что вдобавок повреждены какие-то внутренние органы. А теперь оказывается, что ты весишь двести девяносто фунтов. Как ты думаешь, Том, сможем мы втащить его наверх по стремянке?

— Ни за что на свете, — ответил отец.

— Я тоже так думаю. Ему придется ждать, пока сюда доставят лебедку.

— К чему это вы клоните? — взвизгнул мистер Моултри. — Хотите бросить меня здесь? — Он вновь испуганно оглянулся на бомбу. — Тогда хотя бы уберите подальше от меня эту чертову штуковину!

— Я готов сделать для тебя, Дик, все, что угодно, — отозвался шериф. — Но бомбу я трогать не могу. Что, если взрывной механизм на взводе и все, что нужно для того, чтобы она взорвалась, — это прикоснуться к ней пальцем? Думаешь, я хочу брать на себя ответственность за твою жизнь, не говоря уж о Томе и самом себе? Нет уж, увольте, сэр!

— Мэр Своуп сказал мне, — подал голос отец, — что разговаривал с каким-то военным с авиабазы Роббинс. Этот парень ему не поверил…

— Я знаю. Лютер заглянул сюда, прежде чем отправился прочь из города вместе с семейством. Он в подробностях рассказал мне, что наболтал ему этот сукин сын. Но не исключено, что пилот, сообразив, что натворил, мог до смерти перепугаться и просто ничего никому не сказать. Может быть, он и в кабину самолета забрался, изрядно нагрузившись, прямо из-за праздничного стола. Так или иначе, помощи с авиабазы придется ждать долго.

— А что мне прикажете здесь делать? — завопил мистер Моултри. — Просто лежать и терпеть эти невыносимые муки?

— Если хочешь, я могу сходить наверх и принести тебе подушку, — предложил шериф Марчетт.

— Дик? Как ты, в порядке? — донесся сверху тихий, испуганный голос.

— Да я просто хоть куда! — заорал в ответ мистер Моултри. — Я безумно рад лежать здесь с переломанными ногами и этой чертовой бомбой рядом с башкой! Господи всемогущий! Не знаю, кто ты, там, наверху, но ты еще больший идиот, чем тот парень, что уронил на меня бомбу, раз задаешь такие вопросы… А, это ты!

— Привет, Дик! — робко проблеял мистер Джеральд Харджисон. — Как дела?

— Отлично: мы только что прервали танцы и прилегли отдохнуть! — Лицо мистера Моултри стало покрываться красными пятнами. — Вот дерьмо!

Стоя на краю дыры в полу, мистер Харджисон опасливо глянул вниз.

— Так это и есть та самая бомба, вот там? — снова проблеял он.

— Нет, это жирный гусиный огузок, — огрызнулся мистер Моултри. — Конечно, это бомба!