Избранные произведения. II том

Лед, покрывавший реку, ломался, торосился, огромные льдины несло в океан. Наступила весна, но в тени лед еще не сошел, держался и наметенный в расселины снег. На лугах у широкой излучины реки небольшое стадо оленей уже объедало первую, еще желто-зеленую травку. Прядая ушами, они оглядывались, принюхивались. Что-то испугало их, и звери длинными изящными прыжками исчезли среди деревьев.

В тени высокого дерева стоял Херилак, вдыхая аромат смолы. Он смотрел на стоянку, которую они покинули осенью. Хватка зимы ослабела, на этот раз весна наступила раньше, чем в прошлые годы. Может быть, суровые зимы окончились? Может быть. За спиной сакрипекса в лесу скрипели кожаные ремни, радостно протрубил мастодонт. Звери знали эти края и понимали, что наконец пришли домой.

Среди деревьев бесшумно появились охотники. Среди них шел и Керрик. Теперь можно было остановиться, стать лагерем на знакомом месте, соорудить хижины из кустарника, немного побыть на одном месте. Зима окончилась. А думы о грядущей зиме можно отложить и до лета. Керрик взглянул на небо. Над головой кружила белая птица, просто птица…

Нахлынули мрачные мысли, закрывшие солнечный свет. Где-то там, далеко, иилане´, они всегда за горизонтом, словно туча, словно гроза, готовая разразиться. И что бы тану теперь ни делали, чем бы ни собирались заняться, они всегда будут помнить о грозящей опасности. Думы Керрика нарушил победный трубный клич мастодонта. Хватит. Когда-нибудь придет и время забот, а сейчас нужно устанавливать лагерь, разводить костры, жарить свежее мясо. Пришло время остановиться…

В ту ночь они собрались возле костра Керрика: Херилак, старый Фракен и саммадары. Они славно поужинали и были довольны. Сорли поворошил костер. Искры взметнулись вверх и растаяли во мраке. Из-за деревьев поднималась полная луна, ветра не было. Вытащив из костра тлеющую ветвь, Сорли раздувал ее, наконец она вспыхнула ярким пламенем. Он поднес ее к туго набитой трубке, глубоко вдохнул, выпустил серое облако, передал трубку Хар-Хаволе. Тот, в свою очередь, мирно затянулся дымком. Теперь саммад его стал саммадом среди саммадов, и никто больше не смеялся, слыша речь его людей. Трое из его молодых охотников взяли женщин из других саммадов. Так устанавливается мир.

— Фракен, — обратился к старику Херилак, — расскажи нам о битве. Расскажи нам о мертвых мургу.

Покачав головой, Фракен прикинулся усталым, но все просили его, и, когда он заметил, что к огню подтягиваются новые слушатели, он позволил уговорить себя. Ритмично раскачиваясь, он задудел себе под нос и повел рассказ о событиях последней зимы.

И хотя присутствующие принимали участие в событиях, о которых пел старик, все с интересом слушали его. С каждым разом повествование становилось интереснее: путь оказывался труднее, женщины выносливее, а охотники храбрее. Битва же вообще была сказочно невероятной.

«…снова и снова поднимались мургу по склону, снова и снова отражали охотники натиск мургу, встречая лицом к лицу, убивали их снова и снова. И вокруг каждого охотника уже высилась гора тел, так что не могли охотники видеть друг друга. Каждый тану уже сразил столько мургу, сколько травинок на склоне горы. А они все разили и разили мургу и протыкали пятерых одним ударом копья. Сильны были охотники, высоки были горы трупов».

Все слушали и согласно кивали, переполняясь законной гордостью. Трубка переходила из рук в руки. Фракен распевал песнь о славных победах, голос его подымался и падал, и все, даже дети и женщины, собравшись вокруг, внимательно слушали. И когда он закончил, все безмолвствовали. Да, было о чем вспоминать, деяние это запомнится надолго.

Костер угасал; Керрик встал, подбросил хвороста в огонь и, покачнувшись, сел. У него закружилась голова: крепкий дым одурманил его с непривычки. Закутавшись в шкуру, Фракен устало побрел к своему шатру. И люди стали расходиться, наконец возле костра осталось несколько охотников. Херилак вглядывался в огонь, рядом клевал носом задремавший Хар-Хавола. Херилак взглянул на Керрика.

— Сейчас они счастливы, — произнес он. — Счастливы и спокойны. Хорошо, если бы все так и было… какое-то время. Зима была суровой и долгой. Пусть они забудут о ней, прежде чем настанет пора беспокоиться о новой зиме. Пусть забудут и о мургу, и о смерти, таящейся в палках. — Помолчав, он вновь взглянул на Керрика и сказал: — Мы убили много мургу. Может быть, они теперь забудут о нас? Оставят в покое?

Керрик и хотел бы ободрить его, но при всем желании не мог. Он грустно покачал головой, и Херилак вздохнул.

— Они нагрянут опять, — проговорил Керрик. — Я знаю этих мургу. Они ненавидят нас, но ведь и мы их ненавидим. А ты бы уничтожил их всех, если бы мог?

— В один миг. И с огромным удовольствием.

— Они думают то же самое.

— Что будем делать? Лето коротко. Как знать, окажется ли охота хорошей? Куда деваться, когда опять придет зима? Если мы пойдем охотиться на восток, к побережью, мургу разыщут нас. Опять на юг? Но мы знаем уже, что ждет нас на юге. А север весь вымерз.