Избранные произведения. II том

— Ты не заставишь меня умолкнуть и повиноваться. Ты сказала, что обдумаешь все, — так думай же. Я ухожу, потому что не желаю здесь более присутствовать. Но завтра я приду в это же время, чтобы узнать результат твоих размышлений.

С этими словами Фар< направилась к выходу в сопровождении приспешниц. Воцарившееся молчание нарушали только жесты неодобрения и отчаяния.

— Если бы я присутствовала при ее рождении, то раздавила бы ее прямо в воде, — спокойно, но с чувством произнесла Амбаласи.

Энге сделала жест печали и усталости.

— Амбаласи, не говори так. Ты пробуждаешь во мне чувства, которых потом придется стыдиться.

— Да ты сама будешь рада, когда она уберется отсюда. Ведь это же ясно.

— Но она говорила правду.

— И вызвала ночь среди ясного дня, — отозвалась Сатсат. Присутствующие согласно зажестикулировали. — Если она хочет уйти, пусть даже на смерть, — это ее право.

Одобряя сказанное, иилане´ зажестикулировали быстрее.

— Этого не следует делать, — вдруг сказала Амбаласи, изумив всех. — Уж кто-кто, а я буду счастлива видеть, как ее гребешок затеряется в морской дали, — но это будет смертельно опасной ошибкой. Подумайте дважды, прежде чем оповещать мир иилане´ о существовании нашего города. Они отберут все, что мы создали.

— Понимаю твою озабоченность, — ответила Энге, — и благодарю тебя за это. Но мы никогда не стремились спрятаться. Мы живем здесь и останемся жить. Нам нечего бояться. Не в обычае иилане´ — об этом даже трудно подумать — являться в чужой город иначе как с миром.

— В нормальных, так сказать, обстоятельствах ты была бы права. Но Дочери Жизни угрожают власти любой эйстаа. Где, в каком городе ваше присутствие и проповеди терпели? Назовите мне его эйстаа! Ваши жесты красноречивее слов — нигде и никогда. На севере немало городов, которым угрожают наступающие с севера холода. Если хоть в одном из них узнают про нас — кто не захочет занять пустой город?

— Но этот город не пустой.

— Для эйстаа он пуст — потому что здесь нет эйстаа. И будь я эйстаа, то, обнаружив его, безотлагательно принялась бы наводить порядок в здешнем хаосе. — Амбаласи повысила голос, стараясь перекричать ропот неодобрения. — Я говорю вам то, что стала бы делать эйстаа. Бойтесь этой сомнительной поездки. Сюда прибудут не новообращенные, а враги. Я вас предупредила.

— Мы благодарим тебя, Амбаласи, — сказала Энге. — Но если Фар< и ее сторонницы собираются покинуть город, мы не можем воспрепятствовать. Мы не можем приказать им остаться. Их требование следует рассмотреть, как и любое другое. Как еще нам добиться, чтобы слова Угуненапсы не умерли с нами? Исследуйте восемь принципов, прошу всех. Необходимо отыскать решение.

— Прежде чем вернется урукето, — добавила Амбаласи. Она посмотрела на Элем. — Мой тебе совет: отправляйся немедленно и не возвращайся, пока животное не наестся досыта.

Ответив жестом согласия, Элем направилась к выходу. Амбаласи последовала за нею и, выйдя с амбесида, спросила:

— Сколько дней на это уйдет?

— Три, самое большее — четыре, в зависимости от того, как будет ловиться рыба.

— Пусть будет семь. Если через шесть дней вопрос не будет улажен, он не будет улажен никогда. Фар< не собирается умирать ради нас.

И действительно, каждое утро Фар< с приспешницами являлась на амбесид и задавала собравшимся вопрос: «Открыли восемь принципов ответ или нет?» Пять дней на этот вопрос ответом было молчание. Тогда она задавала второй вопрос: «Вернулся ли урукето?» Потом уходила.

Амбаласи не посещала эти грустные сборища — если решение найдется, то она немедленно узнает о нем. Она спокойно изучала и описывала собранные образцы. Только на шестой день, едва встало солнце, она отправилась на амбесид и вновь решительно заняла место эйстаа.

— Решение найдено? — спросила Амбаласи.

В отрицательном жесте Энге сквозила глубокая печаль.

— Оно не дается нам.

— Естественно — потому что его не существует. Значит, вы позволите Фар< уйти?

— Мы не можем остановить ее.

— Посмотрим.

На амбесиде показалась Фар< со своими подругами. Их было много: намерения Фар< многих воодушевили. Амбаласи задергалась от отвращения, а Фар< стала перед ними и вновь вопросила:

— Найден ли ответ среди восьми принципов?

С нескрываемым высокомерием она оглядела каждую из безмолвствовавших иилане´. Но, едва она начала говорить, Амбаласи перебила ее:

— Ответ есть — да и нет.

— Я не буду говорить с тобой и слушать твои речи — ты не из числа верных.

— В твоих словах ничего нового нет: не стоит и думать над ними. А вот меня тебе выслушать придется, ведь твоя судьба зависит от моего решения.

Фар< стала отмахиваться — не желаю видеть, не желаю слышать. Вмешалась Энге.

— Прошу прощения за грубость и бестактность этой сестры. О каком решении ты говоришь, Амбаласи?

— Завтра возвращается урукето.

— Значит, отплываем, — твердо заявила Фар<.

— Нет! — отрезала Амбаласи. — Напоминаю — урукето принадлежит мне, я его увела из города и распоряжаюсь им. Кто-нибудь возражает?

Как всегда, все в ожидании повернулись к Энге. Подумав немного, та ответила: