Избранные произведения. II том

Рэмси КЭМПБЕЛЛ, Кейтлин Р. КИРНАН, Майкл ШИ, Майкл Маршалл СМИТ и др Избранные произведения II том

ЧЕРНЫЕ КРЫЛЬЯ КТУЛХУ Истории из вселенной Лавкрафта (сборник, сост. С. Т. Джоши)

Предисловие

Тот факт, что столь разные авторы, как Хорхе Луис Борхес и Хью Б. Кейв^{1}, Томас Пинчон^{2} и Брайан Ламли^{3}, обращались к творчеству Г. Ф. Лавкрафта, предполагает по меньшей мере наличие в нем тем и мотивов, способных заинтересовать самый широкий круг лиц — от высоколобых интеллектуалов до любителей примитивных ужастиков. В свое время вокруг Лавкрафта сформировалась группа коллег и учеников: Кларк Эштон Смит^{4}, Роберт Ирвин Говард^{5}, Август Дерлет^{6}, Дональд Уондри^{7}, Роберт Блох^{8}, Фриц Лейбер^{9} и многие другие, — которые с готовностью перенимали его стиль и манеру повествования, а также заимствовали элементы его постоянно эволюционирующей псевдомифологии. В ряде случаев Лавкрафт расплачивался той же монетой, используя некоторые их выдумки в собственных текстах. После смерти Лавкрафта в 1937 году его произведения — сначала издававшиеся в твердом переплете издательством «Arkham House», а затем на протяжении семидесяти лет выходившие в мягких обложках миллионными тиражами и переведенные на тридцать с лишним языков — продолжали подпитывать воображение новых поколений авторов, работавших прежде всего (но отнюдь не только) в жанрах хоррора и научной фантастики.

Что же именно в творчестве Лавкрафта производит столь сильное впечатление на других писателей? Одно-два поколения назад ответить на этот вопрос было бы несложно: это своеобразный, весьма изощренный стиль в сочетании с причудливой теогонией Ктулху, Йог-Сотота, Ньярлатхотепа и иже с ними. Но сегодня ответ уже не столь очевиден. К счастью, мы уже прошли этап, когда лавкрафтовский стиль служил объектом для подражания — и дело не в том, что стиль этот чем-то плох; просто он настолько тесно переплетен с его идеями и мировосприятием, что подражание становится попросту невозможным либо абсурдным. Это было бы сродни имитации характерной палитры какого-нибудь художника без малейших попыток скопировать его модели или пейзажи. То же касается и псевдомифологии, которую Лавкрафт совершенствовал от рассказа к рассказу и которая являет собой квинтэссенцию его космоса в такой степени, что любое упоминание имени божества или названия места без подведения прочной философской базы (о чем он всегда заботился) может разом превратить уважительную стилизацию в жалкую карикатуру. Следует отметить, что во многих рассказах данного сборника вообще не упоминаются имена или названия, связанные с Лавкрафтом, что не мешает всем этим произведениям оставаться лавкрафтианскими по своей глубинной сути. Собственно, сама идея создания «пастишей» — непосредственных дополнений или обработок его идей и сюжетов — давно уже себя исчерпала. Сейчас авторы предпочитают реализовывать собственные замыслы в своем оригинальном стиле. Проблематика наших дней диктует применение соответствующего, современного языка, однако ключевые положения Лавкрафта — «космицизм», ужасы человеческой и вселенской истории, пленение человеческого разума чужеродными силами — остаются не менее значимыми и даже удивительным образом приобретает новую актуальность в свете таких масштабных событий, как глобальное потепление или продолжающееся исследование дальнего космоса.