Избранные произведения. IV том

Беспрерывно перестраиваясь, цветные абстракции были интересны для взгляда, часто даже красивы. Чем дольше, однако, Хит смотрела на них, тем раздражительней они становились, хотя причин этого она не могла понять. Ничего в этих картинках не было очевидно злого и угрожающего. На самом деле, жидкое и мечтательное переплетение форм, которым полагается быть в покое.

— Почему ты отключил звук?

— Я не отключал.

Она села на корточки рядом с ним, подняла дистанционное управление с ковра и нажала на кнопку громкости. Единственным звуком был слабый статический свист динамиков. Перескочила всего на один канал вперед по номеру и громоподобный голос взволнованного спортивного комментатора и одобрительные вопли толпы на футбольном матче взорвались в гостиной. Хит быстро снизила громкость.

Когда она переключила на прежнюю программу, лампы «Лава Техниколор» уже исчезли. Мультфильм про утенка Даффи заполнил экран и, судя по безумному ритму действия, уже подходил к завершению.

— Это было странно, — заметила она.

— Мне понравилось, — сказал Тоби.

Она пробежалась по другим программам, затем снова включила ту же, но нигде не смогла найти странного калейдоскопа. Затем нажала на кнопку «ВЫКЛ», и экран погас.

— Ну ладно, — сказала она. — Время перехватить что-нибудь на завтрак, а то мы так и целый день можем провозиться. Много дел в городе. Не хочется потратить все на покупку саней.

— Покупку чего? — спросил мальчик, встав на ноги.

— Ты что не слышал, что я говорила раньше?

— Нет.

— О снеге?

Его лицо засияло:

— А что, собирается снег?

— У тебя должно быть, восковые затычки в ушах были, из самых больших в мире свечей, — сказала Хитер, направляясь на кухню.

Следуя за ней, Тоби канючил:

— Когда? Когда пойдет снег? Мам! А? Сегодня?

— Мы можем вставить по фитилю тебе в каждое ухо, поднести к нему спичку, и тогда на ближайшее десятилетие наши ужины будут обеспечены светом свечей.

— И как много снега?

— Возможно, у тебя там мертвые улитки.

— Просто снегопад или большая буря?

— А может быть, мертвая мышь, или три.

— Мам?! — сказал он сердито, заходя на кухню вслед за ней.

Она резко обернулась, села на корточки перед ним, и приставила ладонь к его коленке:

— Вот досюда, может быть, выше.

— Правда?

— Мы собираемся ездить на санях.

— Ого-го!

— Делать снеговиков.

— В снежки играть! — отважился он.

— Хорошо, я с папой против тебя.

— Нечестно! — Тоби подбежал к окну и прижался лицом к стеклу. — Небо голубое.

— Скоро не будет. Гарантирую, — сказала она, направляясь к буфету. — Ты будешь дробленую пшеницу или хлопья на завтрак?

— Ореховую пасту и шоколадное молоко.

— Хороший шанс разжиреть.

— Стоит использовать… дробленую пшеницу.

— Хороший мальчик.

— Во! — сказал он удивленно, отшатнувшись от окна. — Мам, погляди на это.

— Что там?

— Гляди, быстрее, гляди на эту птицу. Она села прямо напротив меня.

Хитер присоединилась к нему и увидела ворону, севшую на подоконник с той стороны стекла. Ее голова была поднята, и она с любопытством озирала, их одним глазом.

Тоби сказал:

— Она прямо мчалась на меня, ууух, я подумал, что она собирается врезаться в стекло. А что она там делает?

— Возможно, следит за червяками или маленькими жучками.

— Я не похож на маленького жучка.

— Может быть, она увидела этих улиток в твоих ушах, — сказала она, возвращаясь к буфету.

Пока Тоби помогал Хитер накрыть стол к завтраку, ворона оставалась у окна, наблюдая.

— Она должно быть, очень тупа, — сказал Тоби, — если думает, что у нас здесь есть червяки и жуки.

— Может быть, она утонченная птица, цивилизованная, и слышала, как я произнесла «хлопья».

Пока они наполняли миски хлопьями, большая ворона торчала на окне, время от перемени прихорашивая перья, но большую часть времени наблюдая за ними одним угольно-черным глазом или другим.

Насвистывая; Джек спустился по парадной лестнице, прошел по коридору на кухню, и сказал:

— Я так голоден, что могу съешь целую лошадь. Нельзя ли на завтрак яйца и лошадь?

— Как насчет яиц и вороны? — спросил Тоби, указывая на наблюдательницу.

— Очень жирный и нахальный экземпляр, да? — отметил Джек, подходя к окну и садясь на корточки, чтобы поближе разглядеть птицу.

— Мам, гляди! Папа играет в гляделки с вороной, — сказал Тоби, развеселившись.

Лицо Джека было не больше чем в дюйме от стекла, и птица впилась в него взглядом своего чернильного глаза. Хитер вынула четыре куска хлеба из пакета, засунула их в большой тостер, набрала цифру, нажала кнопку и, посмотрев вверх, увидела, что Джек и ворона все еще глядят друг на друга.

— Я думаю, папа проиграет, — сказал Тоби.

Джек щелкнул пальцем по стеклу напротив головы вороны, но птица даже не шелохнулась.

— Самоуверенный чертенок, — сказал Джек.

Со стремительностью молнии дернув головой, ворона клюнула стекло прямо перед лицом Джека с такой силой, что от стука клюва по раме он отшатнулся и, отступив на корточках, потерял равновесие. Он упал задом на кухонными пол. Птица отпрыгнула от окна, широко замахала крыльями и исчезла в небе.

Тоби взорвался от смеха.

Джек подполз к нему на карачках.