Избранные произведения о духе законов

Какие же это были граждане, которые не попадали в ценз, охватывавший всех граждан? Согласно установлению Сервия Туллия, приводимому Дионисием Галикарнасским, всякого гражданина, не записавшегося в ценз, следовало обращать и рабство. Сам Цицерон говорит, что такой человек терял свободу. Зонара говорит то же самое. По-видимому, существовала разница между невнесением в ценз по смыслу закона Вокония и невнесением в ценз по смыслу закона Сервия Туллия. Граждане, не записавшиеся в первые пять классов, в которых они распределялись соответственно размеру имущества, считались вне ценза по закону Вокония. Те же, которые не были внесены ни в один из шести классов или не были отнесены цензорами к числу так называемых aerarii, были вне ценза по закону Сервия Туллия.

Сила природы такова, что отцы, только чтобы обойти закон Вокония, соглашались на позорное зачисление в шестой класс вместе с пролетариями и теми, которые несли подушную подать, соглашались, быть может, даже поступить в це-ритские списки.

Мы уже сказали, что римское законодательство не допускало фидеикомисов. Надежда избежать закона Вокония ввела в употребление фидеикомисы. При этом имущество передавалось по завещанию человеку, которого закон признавал способным наследовать, с просьбой передать наследство третьему лицу, не имевшему законных прав на наследование. Действия этого нового способа распоряжаться своим имуществом были весьма различны. Находились люди, которые передавали наследство, и в этом отношении замечателен поступок Секста Педуцея. Он получил по завещанию огромное наследство, и кроме него не было на свете человека, который знал бы, что оно завещано для передачи, но он отправился к вдове завещателя и отдал ей все имущество ее мужа.

Другие сохраняли наследство за собой, как поступил П. Секстилий Руф, этот пример приобрел известность благодаря Цицерону, сославшемуся на него в своих спорах с эпикурейцами. «В годы моей молодости, — говорит он, — Секстилий обратился ко мне с просьбой сопровождать его к его друзьям, чтобы посоветоваться с ними, следует ли ему передать наследство Квинта Фадия Галла его дочери Фадии. Он созвал много молодых людей и несколько очень важных особ, и ни один из них не считал, что он должен дать Фадии более того, чем ей следовало по закону Вокония. Таким образом, Секстилий получил большое наследство, из которого ему не досталось бы ни одной сестерции, если бы он предпочел то, что было справедливо и благородно, тому, что было выгодно. Я могу поверить, — добавляет Цицерон, — что вы отдали бы наследство, я даже могу поверить, что его отдал бы сам Эпикур, но вы поступили бы против ваших правил». Здесь я хочу сделать несколько замечаний.

Таково уж бедственное состояние человека, что законодатель бывает вынужден издавать законы, которые идут вразрез с естественными человеческими чувствами. Таков был и закон Вокония. Дело в том, что постановления законодателей предназначаются более для общества, чем для гражданина, и более для гражданина, чем для человека. Названный закон приносил в жертву и гражданина, и человека и имел в виду только одно государство. Человек просит своего друга передать наследство его дочери. Закон пренебрегает естественными чувствами завещателя, он пренебрегает и чувством почтения дочери к отцу, –он не принимает во внимание и ужасного положения человека, которому поручена передача наследства. Передавая его, он становится дурным гражданином, удерживая его — бесчестным человеком. Только люди с добрыми нравами думали о том, чтобы обойти закон, только честным людям можно было поручить обойти его, потому что для этого надо было одержать победу над алчностью и сластолюбием — победу, которая под силу одним честным людям. Быть может, было бы слишком строго считать их на этом основании дурными гражданами. Можно даже предположить, что законодатель в значительной мере достиг бы своей цели, если бы его закон был такого свойства, что только честным людям приходилось бы обходить его.

В то время, когда был создан закон Вокония, нравы сохраняли еще следы древней чистоты. Иногда общественное сознание склоняли в пользу закона и требовали присяги в его исполнении, так что честность вступала, так сказать, в борьбу с честностью. Впоследствии, однако, развращение нравов достигло того, что фидеикомисы, вероятно, еще с большим трудом достигали своей цели — уклонения от предписаний закона, чем самый закон — своей цели, т. е. соблюдения своих предписаний. Междоусобия погубили бесчисленное множество граждан. Рим при Августе почти опустел, приходилось его снова заселять. Были изданы законы Папия, в которых были использованы все средства, чтобы поощрить гражданина вступать в брак и иметь детей. Одним из главных средств было увеличение надежды на получение наследства для тех, которые повиновались этому закону, и уменьшение этой надежды для тех, которые отказывались следовать ему. Если закон Вокония объявлял женщин неспособными к наследованию, Папиев закон в известных случаях снимал с них это запрещение.