Избранные произведения писателей Дальнего Востока

— Я потерял голову, — продолжал свой рассказ Миядзи, ковыляя рядом со мной. — У меня была одна только мысль: надо уходить в горы. Я вышел к мосту Ёкогава, затем добрался до штаб-квартиры второй армии, там за мной увязалась кошка. Уж не знаю, к добру или нет.

Штаб-квартира второй армии располагалась к северу от плаца. Выходит, мой сосед проделал от Ёкогава тот же путь, что и я.

От армейского вещевого склада мы направились к местному управлению монопольной торговли. Наш путь проходил по улице, где прежде стояли богатые особняки. Все кругом было разрушено, повсюду валялись обломки стен и куски черепицы, а со столбов, словно змеи, свисали оборванные провода. Кошка сопровождала нас, то забегая вперед, то отставая.

Миядзи чувствовал себя все хуже. Казалось, еще шаг — и он потеряет сознание. Он даже не соображал, куда идет и зачем. А нам надо было спешить. Я подобрал бамбуковую палку, собираясь дать ее соседу вместо трости, но тут же отшвырнул ее, вспомнив, что на руках у него содрана кожа. Мы продолжали медленно идти вперед, отодвигая попадавшиеся нам по дороге обломки дверей и рам, обходя свисающие со столбов провода. Ботинки скользили, тонули в грудах черепицы, мы теряли равновесие, падали. Потом, опираясь на руки, с трудом поднимались и шли дальше. Тяжелый это был путь. На улицах ни души, все тихо, и только, словно выстрелы, раздается треск лопающейся черепицы.

Немного погодя мы увидели среди черепицы платяной шкаф. Возле него лежала, раскинув ноги, молодая женщина в нижнем белье. На месте левой груди зияла глубокая рана. Женщина не подавала никаких признаков жизни.

Кошка по-прежнему следовала за Миядзи: вероятно, ее привлекал запах его сапог. Наконец мы добрались до широкой дороги, по которой пролегала трамвайная линия на Удзина. Трамваи не ходили.

Облик города был здесь иной. Непрерывно проносились набитые ранеными грузовики. Проехала машина с офицерами. Проползла тележка с тяжелоранеными, которую раненые же толкали перед собой. Беженцы мало чем отличались от тех, которых я видел на железнодорожной насыпи и на плацу. Многие шли пешком, опираясь на обломки досок или бамбуковые палки. Шли молча, не взывая о помощи. Шли медленно, не пытаясь даже бежать. Да и куда было спешить — разве что на тот свет? Особенно запомнился мне безногий калека: перебирая руками рычаги своей тележки, он быстро продвигался вперед, не обращая внимания на обгоняемых им раненых.

Миядзи брел, держась за ограду дома, где помещалось местное управление монопольной торговли. Доковыляв до трамвайных путей, он прислонился к стоявшему на рельсах вагону и стал тихим голосом просить воды. К этому времени я тоже смертельно устал. Мне казалось, что я теряю сознание. С большим трудом вскарабкался я на площадку трамвая. Миядзи присел на подножке. В вагоне сидели дети: маленький мальчик, который, по-видимому, лишь недавно начал самостоятельно ходить, девочка лет семи-восьми и школьник, судорожно сжимавший в руке ракетку для игры в пинг-понг. Я вытащил салфетку из своего индивидуального пакета, набросил ее на кровоточащие плечи Миядзи и завязал концы на шее. Получилось что-то вроде белого платка.

— Хотите, я смажу вам плечи ментоловой мазью, — предложил я Миядзи, вытаскивая баночку из санитарной сумки, где хранились индивидуальные пакеты.

Миядзи отрицательно покачал головой и еще раз попросил воды.

— Взгляните, — неожиданно вскричал он, протягивая руку, — что там творится!

Над центром города взметнулся огненный смерч. Казалось, он вобрал в себя все пламя, весь дым бесчисленных пожаров и, вознесясь высоко в небо, расплылся наверху в многослойную тучу, а вокруг него крутились, опускаясь на землю, странные клубки пламени. Это падали пылающие деревянные доски и балки, поднятые вихрем.

Хотя ветер не менял направления, огненные языки над крышами метались то в одну, то в другую сторону. Они лизали стены и окна, перебрасываясь с дома на дом.

— Огонь вползает в окна и двери, как змея, — произнес Миядзи дрожащим голосом. — Загорелся уже универмаг Фукуя!

Пожар распространялся волнами, поглощая крупные здания — универмаг, контору электрокомпании Тюгоку, газетное издательство, муниципалитет. Обыкновенные деревянные домики он проглатывал целыми десятками. И всякий раз из окон вымахивали длинные языки огня. Внезапно — должно быть, переменился ветер — над городом взлетел большой сгусток пламени. Сначала он походил на веретено, затем округлился в шар. На наших глазах этот шар взорвался и вся масса огня понеслась вверх. Я прижал руку к груди. Сердце билось ровно. Должно быть, чувства мои притупились настолько, что я перестал испытывать страх. Только подумал: сейчас меня завалят обломки, и все кончится.

— Пойдемте домой, Сидзума, — предложил Миядзи, поднимаясь с подножки.

Выходя из трамвая, я заметил, что сидевшие в нем дети куда-то скрылись.