Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии

Дао родилась в Хынгиене, в безземельной семье, занимавшейся продажей лепешек из сои. Когда деревню их в сорок шестом оккупировали враги, семья Дао стала делать закваску и варить вино. Семнадцатилетнюю Дао выдали замуж, но муж попался ей никудышный, картежник и пьяница, так что они не вылезали из долгов. Потом он бросил ее и ушел на Юг, но в пятидесятом году вернулся, и они снова жили вместе. Когда сыну исполнилось два года, отец неожиданно заболел и умер, а вскоре за ним последовал и мальчик. Дао осталась одна-одинешенька на свете. С коромыслом через плечо стала она ходить из деревни в деревню, из села в село, торговала птицей, фруктами, овощами, лечебными травами. Она возвращалась к себе в деревню, когда поспевали плоды на фруктовых деревьях, а после сбора урожая опять уходила в Хонгай, в Камфу, в Лаокай или даже в Ханой. Летом на ней была латаная-перелатаная коричневая одежонка, давно уже выгоревшая, зимой добавлялась накидка на ватине. Нигде долго не задерживалась Дао, в дождь, в зной брела она по бесконечным дорогам страны. В любом доме она находила приют, а когда ее сваливала болезнь, то отлеживалась у каких-либо знакомых. Скитания изменили Дао до неузнаваемости. Красивые волосы потеряли прежний блеск, стали редкими и сухими, зубы испортились, утратив блеск черного лака[13], и, глядя на себя в зеркало, женщина замечала на лице своем печать жестокости и озлобления. Иногда она подумывала о возвращении в деревню, но там уже родных не осталось. И она продолжала бродяжничать, проклиная свою суровую, горькую долю. Не сладка жизнь одинокой женщины. И Дао ненавидела эту жизнь, завидовала чужой судьбе, всем тем, у кого есть постоянный кров над головой. Может быть, именно поэтому она пришла в далекий горный поселок, куда крестьяне ехали добровольцами, и попросилась на работу.

Еще и месяца не прошло, как она обосновалась в этой бригаде. С людьми она не успела познакомиться, и только с Хуаном сумела сблизиться, совсем случайно. Как-то вечером она шла мимо мужского общежития и увидела юношу, рисовавшего стенную газету. Она долго стояла, уперев руки в бока, и разглядывала рисунок, потом похвалила:

— Здорово рисуешь!

Хуан улыбнулся и сказал, словно бы в шутку:

— Может, у тебя найдется стихотворение для газеты?

— А когда тебе нужно? — спросила она, ничуть не растерявшись.

«Да я вижу, она понимает толк в шутке». И сказал:

— Только учти, стихотворение должно быть интересным.

— Не волнуйся, у меня такие вещи получаются хорошо.

Она с детства любила стихи, помнила на память многие стихотворения старых поэтов, песни, поговорки. И в разговоре любила подпустить звонкую рифму, вставить строчку из какого-нибудь известного стихотворения.

Уже к вечеру она принесла Хуану стихотворение: «Дорога, ведущая в совхоз «Дьенбьенфу», и многие подходили к газете, чтобы вслух почитать стихи Дао. Вот тогда-то и пустили про них шутливое прозвище «жених и невеста». Дао понимала, что люди просто подсмеиваются над нею. Хотя Дао исполнилось всего только двадцать восемь, она выглядела лет на десять старше Хуана. К тому же у него была любимая девушка… Да и кто из молодых парней теперь может позариться на вдову?.. И все-таки каждый раз, работая бок о бок с Хуаном, Дао любовалась его складной, красивой фигурой, его уверенными, сильными движениями, и в душе ее рождалась мечта о семейном счастье, желание любви, вера в будущее.

* * *