Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии

Мне все-таки удалось настоять на своем — я выбрала золотую цепочку и браслет и вручила Ко Чи Та. Для мамы, как, вероятно, и для всех людей ее возраста, золото имеет едва ли не самую большую ценность в жизни. Камни в оправе я время от времени надевала, а золото носить стеснялась, боясь прослыть мещанкой. «Золото — вещь надежная, — говаривала моя тетя. — В трудную минуту всегда — деньги». Теперь я вспоминала ее слова и мысленно благодарила маму.

В тот день я ждала возвращения Ко Чи Та с нетерпением, но, как только он ступил на порог, я поняла, что дела наши не ладятся.

— За золото я получил две тысячи, — объявил он сдержанно, — но суть в том, что, как объяснили хозяева, жильцы еще не съехали и когда съедут — неизвестно.

Значит, надо искать другой дом! А на это уйдет не один месяц. Впервые за время нашей жизни в семье Ко Чи Та я не пыталась скрыть своих слез от окружающих.

Ма Кхин Ма к семейной жизни была подготовлена в высшей степени добросовестно. Ее родители считали, что главное для женщины не образование, а семейное благополучие. Поэтому ее обучили умению вести себя в обществе, готовить, накрывать на стол, принимать гостей и прочим премудростям. И если бы не ее чудовищная лень и ограниченные материальные возможности, она, несомненно, оправдала бы их надежды. Между тем как мне, воспитанной в прямо противоположном духе, пришлось, едва переступив порог дома моих новых родственников, откровенно признаться в своей абсолютной беспомощности, и вследствие этого я была откомандирована в распоряжение Ма Кхин Ма на предмет выполнения всевозможных мелких поручений. Попросту говоря, я была у нее на побегушках. Когда она кончала готовить, я наводила в кухне порядок, накрывала к обеду стол, кормила всех членов семьи в удобное для каждого время, так чтобы никто не опоздал на работу или в школу, мыла грязную посуду и, помимо всего, подметала полы и вытирала пыль.

Покончив с кухней, я принималась за стирку. Белье бабушки Мьин стирала До Ту За. На долю Ма Кхин Ма приходились вещи мужа и детей, на моей обязанности было обстирывать свекра, мужа и Эй Мья. Копаться в грязном белье — дело не бог весть какое приятное, но иного выхода у меня не было. В углу ванной комнаты постоянно высилась гора белья, в которой находились рубахи Ко Чи Та, и волей-неволей мне приходилось заодно с его рубахами стирать все остальное.

При всей скромности нашего существования и при том, что за квартиру нам платить не приходилось, мы едва сводили концы с концами. Часть зарплаты Ко Чи Та шла на погашение долгов, которые оставались после нашей свадьбы. Сто джа он давал на содержание бабушки Мьин, и когда возникала необходимость в каких-либо непредвиденных тратах, не говоря уже о моих, сугубо женских расходах, нам приходилось очень туго.

Ко Чи Та утешал меня тем, что, мол, все образуется, что, когда мы будем жить отдельно, я стану вести хозяйство по своему разумению и что помогать бабушке Мьин мы перестанем. Я же видела только один выход — поскорее устроиться на работу.

Теперь мы твердо решили, что деньги, которые лежали в банке, мы не станем тратить до тех пор, пока не поселимся отдельно. Однако найти подходящий дом оказалось делом довольно сложным: требовался аванс, который был нам не по карману, — три тысячи джа. Так что пока оставалось только одно: терпеть, стараясь не обострять отношений с многочисленными родственниками мужа. Мне иной раз хотелось навестить мать, но Ко Чи Та не отпускал меня одну. А когда я думала о том, что придется рассказать ей о своем невеселом житье-бытье, то и у меня самой пропадало желание ехать в Пегу. Жаль было маму огорчать. В письмах я уверяла ее, что у нас все в порядке, что живем мы хорошо, но она все прекрасно понимала и обещала наведаться к нам, как только мы обзаведемся жильем.

Таким образом, поступившись всеми своими интересами в угоду нашей с Ко Чи Та любви, я продолжала исправно выполнять свои обязанности, с нетерпением ожидая лучших времен. Однако как я ни старалась сохранять добрые отношения со всеми, мне это не удалось, — возник конфликт между мной и Эй Мья, с которой мне как раз очень хотелось ладить.

Однажды До Ту За принесла с базара свежую рыбу. Ма Кхин Ма зажарила ее и приготовила кислую подливу к рису. Семья у нас, как известно, была большая, и, когда я делила рыбу на порции, мне пришлось проявить немало изворотливости. В результате всем досталось по маленькому кусочку.

Пришло время обеда.

— А где моя рыба? — донесся из кухни ворчливый голос До Ту За.

Я поспешила в кухню и стала объяснять:

— Я разложила рыбу по порциям. В одной тарелке было два куска.

— Значит, ее съела Эй Мья. А мне так хотелось рыбы! Специально на базар за ней ходила, — продолжала ворчать До Ту За.

Я чувствовала себя виноватой оттого, что сама уже поела. Когда из школы вернулась Эй Мья, опять возник разговор про рыбу.