Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания

В непрочном мире чувств всего прочней
Была печаль непонятой любви.
И столько дней она жила во мне.
Лишь проблески надежды я ловил.
Но я спросил себя: «Зачем, зачем
Так верен ты несбывшейся мечте?»
Как много нужно сделать. Между тем
Бесплодно я блуждаю в пустоте,
Могу ли я теперь тебя любить,
В твоих глазах читая приговор?
И все ж я не хочу остановить
Моих стихов тобой внушенный хор.
Ты — не хозяйка над моей судьбой,
Лишь ради них могу я быть с тобой.

1949

ПОСЛЕДНЯЯ БЕССОННИЦА

Казалось, я всегда с тобою был,
И что ж? Зима, весна, начало лета…
И мне уже пора набраться сил
Для моего последнего сонета.
Работая над ним, ночей не сплю,
Чтобы не только горе в нем звучало.
Чем кончить? Тем, что я еще люблю?
Иль не кончать и все начать сначала?
О нет, мне столько выстрадать пришлось,
Чтоб увенчать любовь свою достойно.
И вряд ли то, что дружбой началось,
Вновь обернется дружбою спокойной.
Все было, все прошло, все решено…
И новая заря глядит в окно.

1949

«Я труд поэта позабыл…»

Я труд поэта позабыл
Для жребия иного.
Я в землю свой талант зарыл,
В буквальном смысле слова.

И где теперь его найти?

В каких местах и странах?
Быть может в двадцати пяти
Раскопанных курганах?

А, может, я зарыл его

Послушною лопатой
На том дворе, что Вечевой
Был площадью когда-то?

Где он? В песках ли Каракум?

В амударьинской глине?
Иль разметал его самум,
Бушующий в пустыне?

1949

ОТПЛЫТИЕ СТИХИ 1950–1957 гг.

«Не вини меня в непостоянстве…»

Не вини меня в непостоянстве
И к спокойной жизни не зови.
Стал я думать о дорогах странствий
Раньше, чем о девичьей любви.
От костров, походов и рыбалок
И от детских затаенных дум
Путь прямой к тропинке в диких скалах
И пескам пустыни Каракум.

1950

В СЫПУЧИХ ПЕСКАХ

1

«Вступает, — молвят повара, —
Весна в свои права, —
На кухню привезли вчера
Зеленые дрова!»

2

Единственный зеленый куст.
Пески со всех сторон.
Но сколько свежих вешних чувств
В нас вызывает он.
В песках сыпучих он возник
И, чудо из чудес,
Он заменяет нам цветник,
И сад, и парк, и лес.

1950

ЧИГИРЬ

Слепой верблюд идет по кругу,
Вращая деревянный вал.
Бегут кувшины друг за другом,
Льют воду в маленький канал.

И с трех сторон сдавили поле

Валы тяжелого песка.
Слепой верблюд, слепая доля,
Слепые, долгие века.

Былого мира отголоски?

Нет, он не только беды знал.
Вода, журча, бежит в бороздки,
И вслед машинам с крыши плоской
Рукою мальчик помахал.

И влажным блеском напоследок

Нам с колеса сверкнул кувшин.
Прощай, чигирь, почтенный предок
Моторов наших и машин!

1950, 1968

В СЕРДЦЕ ПУСТЫНИ