Избранные произведения. Том 1

«В лавчонке тесной милого глупца». — Написано по случаю приобретения первого издания стихотворений Ф. И. Тютчева, напечатанного в 1854 г. в С.-Петербурге, в типографии Э. Праца. Книга в библиотеке Городецкого не сохранилась.

«Бальмонт, наш пленительный, сладостный гений…» — Бальмонту Городецкий посвятил и еще одно стихотворение «Странник мира», опубликованное в «Солнце России» к 25-летию творческой деятельности поэта:

Я тебя никогда не видал,
Но твой голос я с детства заслышал,
Но с годами все выше и выше
За тобой свой восторг устремлял…

Сохранился портрет К. Бальмонта, нарисованный С. Городецким.

«И зачем-то загорались огоньки». — Стихотворение посвящено Вячеславу Ивановичу Иванову, поэту, филологу, теоретику символизма. В начале творческого пути Городецкий был тесно связан с Вяч. Ивановым, часто встречался с ним, участвовал в его знаменитых «средах». В архиве Городецкого сохранилось несколько писем Вяч. Иванова. Они написаны в 1921 г., когда поэты встретились в Баку, где Городецкий работал в КавРОСТА, а Вяч. Иванов преподавал в университете. К тому же времени относятся несколько портретов Вяч. Иванова, нарисованных Городецким, и рукописный журнал, целиком посвященный Иванову.

«Я и днем, и в тихий вечер приходил…» — Посвящено Лидии Дмитриевне Зиновьевой-Аннибал (1866–1907), писательнице, жене В. И. Иванова.

«Тайным утром, в час всеснежный…» — Стихотворение было послано Георгию Чулкову в декабре 1913 г. С Чулковым Городецкого связывали сложные литературные и житейские отношения. В 1920 г., встретив Городецкого после долгой разлуки, Г. Чулков обратился к нему со стихотворением (не опубликовано):

Тебя узнал я, Городецкий,
На новом поприще твоем:
Все тот же смех, живой и детский,
И все вокруг тебя вверх дном.
Но знаю, друг, в душе поэта
Живет волшебница-печаль, —
И дымным заревом одета
Тобой угаданная даль.
Недаром в Грузии беспечной
Ты вечную тоску обрел,
И в нашей жизни быстротечной
Змеиный чувствовал укол…

«Седой и юный, Руси простивший…» — Морозов Николай Александрович (1854–1946), народоволец, ученый, поэт, дружил с Городецким. На своей книге «Звездные песни» он написал в 1920 г.: «Дорогому другу Сергею Митрофановичу Городецкому от всей души. Н. Морозов». В архиве Городецкого сохранился автограф адресованного ему стихотворения Морозова:

«Полно убиваться,
Полно тосковать
Пусть снега кружатся
Под окном опять,
Пусть метели сеют
Горы у ворот, —
Летом все растает.
И снега и лед.

6 окт. 1922

Николай Морозов

Цель жизни — преодолевать препятствия».

«С какой тоскою величавой…» — Владимир Пяст, автор книги воспоминаний «Встречи», где многие страницы посвящены Городецкому, его ранней литературной деятельности.

«Звериный цесарь, нежити и твари…» — Алексей Ремизов (1877–1957), писатель.

«Как только вспомню этот голос…» — Зелинский Фаддей Францевич (1859–1944), филолог-классик, профессор Петербургского университета. Городецкий слушал у него лекции по античности. Зелинский присутствовал на «башне» Вяч. Иванова, когда Городецкий впервые читал там «ярильские» стихи в 1905 г. На книге Ф. Зелинского «Из жизни идей», т. II. СПб., 1905, надпись: «Сергею Митрофановичу Городецкому на добрую память. Автор».

«В сердце дверь всегда открыта…» — Щепкина-Куперник Татьяна Львовна (1874–1952), поэтесса, переводчица. Щепкина-Куперник вспоминает это стихотворение в письме Городецкому, посланном 15 сентября 1941 г.:

«Сердечно уважаемый Сергей Митрофанович, если Вы меня еще помните, как уверяет наш общий молодой приятель Н. Любимов, — то может быть и захотите пойти навстречу моему желанию. Он говорил мне, что Вы редактируете славянский сборник. Мне очень трудно сейчас без работы не столько материально, сколько душевно… Заказана была мне книга воспоминаний к Октябрю — но Вы сами понимаете, что все воспоминания побледнели перед действительностью… Помните Мариоки? Помните «Твой сад»?.. Как все это давно было…»

«О Леонардо, о планетах ближних…» — Кульбин Николай Иванович (1866–1917), военный врач, художник, теоретик русского футуризма.