Избранные произведения. Том 1

Седой и юный, Руси простивший
И каземат свой, и кандалы,
Скажи, видал ли средь звездной мглы,
В нее пытливый свой взор вперивши,

Такие страны, как этой дикой

Руси родимой ночная гладь,
Где жизни буйственно великой
Дано так жалко трепетать?

«С какой тоскою величавой…»

Владимиру Пясту

С какой тоскою величавой
Ты иго тяжкое свое
Несешь, вымаливая право
Сквозь жизнь провидеть бытие!

Уж символы отходят в бредни,

И воздух песен снова чист,
Но ты упорствуешь, последний,
Закоренелый символист.

<1913>

«Звериный цесарь, нежити и твари…»

Алексею Ремизову

Звериный цесарь, нежити и твари
Ходатай и заступник пред людьми!
Скажи, в каком космическом пожаре
Ты дух свой сплавил с этими костьми?

Старообрядца череп, нос эс-эра,

Канцеляриста горб и дьяковы персты.
Нет, только Русь — таинственная эра —
Даст чудище, родимое, как ты.

«Как только вспомню этот голос…»

Ф. Ф. Зелинскому

Как только вспомню этот голос,
Произносящий стих Гомера, —
Мне мнится: сфера раскололась,
Веков сияющая сфера.

И запевает дед поэзий,

Для нас воскреснувший прекрасно,
Средь жизни, гибнущей в железе,
О жизни, с мудростью согласной.

«В сердце дверь всегда открыта…»

Т. Л. Щепкиной-Куперник

В сердце дверь всегда открыта
У того, кто сердцем чист…
Тлела осень, падал лист,
Море пенилось сердито.

Хвойный лес шумел тревожно,

Мы пришли в твой нежный сад.
Вот и все. Ужели можно
От тебя уйти назад?

1914

«О Леонардо, о планетах ближних…»

Н. И. Кульбину

О Леонардо, о планетах ближних,
И о Психее, пойманной в пути;
О радии, о взрыве схем недвижных
Беседуя в творящем забытьи, —

В глазах пытливых (а костяк Сократа)

Огонь блаженный подглядеть люблю,
Ликуя веще: разум бесноватый
Издавна был ближайшим к бытию.

«Как воду чистую ключа кипучего…»

Николаю Клюеву

Как воду чистую ключа кипучего,
Твою любовь, родимый, пью, —
Еще в теснинах дня дремучего
Провидев молонью твою.

Ой, сосны красные, ой, звоны зарные,

Служите вечерю братам!
Подайте, Сирины, ключи янтарные
К золоторжавым воротам.

«Родятся в комнатах иные…»

Сергею Клычкову

Родятся в комнатах иные,
А ты — в малиновых кустах.
Зато и губы наливные,
И сладость алая в стихах.

Сергунька, друг ты мой кудрявый!

Лентяй, красавец и певун!
Люблю тебя, мой легконравый
Перебиратель струнок-струн.

«Хрычей, и девок, и глазастой…»

Борису Верхоустинскому

Хрычей, и девок, и глазастой,
Беловихрастой детворы
До времени и до поры
Лишен мой дух. Но часто, часто

Тоской тоскую по деревне:

Свистульку, кумача лоскут
Несу, как чудо, с верой древней
В свой страшный городской уют.

«Корявой погани, грибья и хворостины…»

Владимиру Нарбуту