Избранные произведения. Том 3. Между-мир

Ночное небо исчезло, и вместо него появилась неясная водянистая мгла. Эббот не стал целиком открывать глаза навстречу ей, лишь приоткрыл крошечную щелочку, достаточную чтобы убедиться, что он пришел в себя и находится в полном сознании.

Вокруг слышались голоса, гулко разносящиеся в воздухе. Незримые тени произносили неясные слоги. Эббот тихо лежал, прислушивался, подглядывал, и пелена постепенно спадала с глаз.

Что-то вроде больницы. Итак, он в какой-то больнице. Но это не просто больница, поскольку на окнах металлические решетки. Выяснилось, что не поворачивая головы, Эрик может взглянуть на свое тело.

Он увидел, что грудь его перепоясана ремнями, а чуть-чуть пошевелив ногой, убедился, что и там путы. Один ремень прихватывал бедро, другой колено, третий голень, а четвертый закреплял лодыжку.

По соседству стояли еще койки. Большинство из них были заняты людьми, голоса которых он смутно слышал. Некоторые сидели. Многие лежали. Свет давали длинные люминесцентные трубки, помещенные под высоким потолком. Стены казались скорее не выкрашенными, а эмалированными в бледно-голубой цвет. Создавалось впечатление, что это сплошной пластик, но Эрик знал, что на самом-то деле это краска.

Двое или трое кричали в полный голос, но смысла в этом улавливалось не больше, чем в предыдущем шепоте. Изредка у изножия его кровати мелькали люди в белом, не обращая на него ни малейшего внимания. Были среди них и мужчины и женщины. На белой униформе красовались красные нашивки. Они напомнили Эбботу стальные прутья, которыми были закрыты высокие окна.

Прошло еще какое-то время, и у его кровати появилось двое новых. Как только он определил, что они направляются к нему, он тут же закрыл глаза и постарался застыть в полной неподвижности. Он слышал над собой их дыхание, кожей ощущал их взгляды у себя на лице.

— Вы в самом деле думаете, что эти ремни необходимы? — спросил вдруг женский голос.

— Не знаю, доктор, — ответил мужчина. — Когда его сюда поместили, со мной не посоветовались.

— Мне это кажется излишним, — сказала женщина. Тревога, проявившаяся в ее голосе была скорее профессионального, нежели человеческого свойства. — Я вообще не понимаю, какой вред может причинить человек, который до такой степени накачан всякой химией.

— Согласен, доктор. Конечно, это добавляет работы дежурной сестре, но ведь инструкции они нам дали совершенно не двусмысленные.

— Какая трата времени и денег. — Последовала короткая пауза, после которой Эрик услышал, как дважды пропищал наручный терминал. — Да в него столько топаломина и эндозита-Б вкачали, что можно целый взвод солдат обезвредить. Это ведь само по себе опасно для здоровья.

— Я говорил, — сказал мужской голос. — Но им, похоже, дела нет, восстановятся ли у него двигательные функции или не восстановятся. Они просто хотят, чтобы он был живым, но все время пребывал в бессознательном состоянии.

— Ладно, не переживайте, Чарльз, — сказала женщина. — Показания мы все время снимаем, так что выкарабкается как-нибудь.

— Может и выкарабкается, но я не вижу никаких медицинских показателей, чтобы подвергать его тело инъекциям в таком объеме. Ведь это граничит с полной токсикацией. Не дай Бог, что случится, а нам потом отвечать.

— Ничего не случится, Чарльз, — успокаивающе сказала женщина. — Да и во всяком случае, он ведь не гражданин Европы. Сегодня к девяти вечера прибудет бригада из Северной Америки и примет его. Так что скоро мы сбагрим парня и больше не увидим.

— Это верно, но я вот все думаю о нем, — вслух размышлял мужчина. Последовала долгая пауза, после чего он сказал: — Интересно, что же можно, черт возьми, натворить, чтобы заслужить такое обращение. Интересно, из-за чего за ним охотились?

— Ни малейшего представления, Чарльз. Да мне, в общем-то, все равно. Может, он убийца, может, просто воришка какой. Не нам судить, наше дело лечить. Но если честно, то я ваши опасения разделяю. Поскорей бы уж его от нас забрали.

— А мне наплевать, что он сделал, мне просто противно, что человека вот так связывают.

— Его это не беспокоит, Чарльз. Он ведь вообще ничего сейчас не чувствует. Вы же сами знаете.

Они еще поговорили, употребляя по большей части специальные медицинские термины, не знакомые Эрику, после чего ушли.

«Интересно, сколько сейчас времени», — подумал он. Сквозь зарешеченные окна проникал тусклый свет. Через какое-то время Эббот аккуратно приоткрыл один глаз.

Итак, за ним прибудут сегодня вечером. Кто прибудет? Бригада из Северной Америки. А в составе бригады наверняка Тархун или его посланцы. Они заберут его отсюда, отправят обратно в Нуэво-Йорк. А что дальше? Он понятия не имел, и даже вообразить себе не мог. Да и желания узнать, что с ним там будет, у него не было ни малейшего, поскольку он не может позволить, чтобы противники снова проложили целый океан между ним и Лайзой.