Избранные произведения. Том 3. Между-мир

Он никогда не считал себя особенно религиозным человеком, но, услышав хор ангелов, почти не удивился. Жизнь была полна сюрпризов, а теперь вот, и смерть.

Что-то теплое и податливое прижалось к нему. Он мгновенно узнал Лайзу. Значит их убили вместе. Наконец они вместе. Победил-таки Тархун. Хотя Эрик сильно сомневался, что убийство Лайзы входило в его намерения. Мысль о том, что негодяй опростоволосился, погрела его даже после смерти.

Потом стало стало прохладно. В воздухе запахло плесенью. Это поразило Эббота нелогичностью. Странно, что ему так крепко удается прижимать Лайзу к себе. Темнота, голоса ангелов, все это сливалось в гармоничный образ, все это можно было предполагать. Но вознесение на небеса никак не увязывалось с сухостью и запахом плесени.

Отпустив Лайзу, он убедился, что стоит на ногах и вполне может ходить. Кроме того, Эрик осознал, что дышит. Это также показалось ему неправильным. Ведь, когда умираешь, отпадает нужда во всем бренном, в частности, в необходимости дышать.

Он сделал пару шагов вперед и наткнулся на что-то твердое. Это был холодный необработанный камень.

Нет, слишком многое не увязывается.

— Эрик, что с нами случилось?

— Я… Я не знаю. Мы попали куда-то еще. Я подумал, что нас убили люди Тархуна…

— И я тоже. Но только я почему-то не чувствую, что умерла.

— Двусмысленное высказывание, — пробормотал он.

Постепенно глаза привыкли к темноте. И стал свет, только не свыше, а справа. Свет был слабый, чуть желтоватый и совсем не божественный.

— По-моему, Лайза мы все-таки не в Ньюлин Билдинге. Но и на Канзас тоже не похоже. — Эббот засмеялся, но смех отозвался таким зловещим эхом, что он тут же умолк. — А ты слышишь, ангелы поют?

— Слышу какое-то пение. Ты тоже?

Эрик кивнул, совершенно забыв, что девушка не может этого увидеть. Они пошли по направлению к свету.

Постепенно глаза их все больше привыкали к темноте. Свет, по направлению к которому они шли, тоже постепенно усиливался, и Эрик увидел, что они находятся под низким изогнутым сводом какого-то зала. Стены и потолок были сложены из неотесанных каменных блоков. На многих из них красовались выдолбленные надписи, некоторые были расписаны или как-то иначе украшены.

Не отпуская руки Лайзы, он свернул немного правее, откуда, как ему показалось, свет лился ярче. Над головой у них продолжал петь небесный хор. У одной массивной каменной плиты Эббот остановился и разобрал надпись. Буквы в скале были выдолблены, может, и древние, но английские и вполне понятные.

Здесь покоится полковник Джон Санторп.

Пал смертью храбрых во славу своего Короля во время мятежа в американских колониях 3 марта 1775 года в возрасте 33 лет.

— А мне всегда почему-то казалось, что гробницы расположены не на небесах, а на земле, — как бы сам к себе обратился Эрик.

Теперь уже Лайза первая рванулась к свету и повлекла его за собой.

— Конечно же, конечно же, Эрик. Но где мы? И что стало с Тархуном и его людьми? И как мы вообще сюда попали?

— Вопросов много, а ответов мало, — смущенно пробормотал Эрик. — И вообще похоже, что наверху жизнь, а не ангелы.

Вскоре они оказались в коридоре, куда сверху проникал солнечный свет. Потолок там был низкий. Торопливо пройдя в конец коридора, они обнаружили винтовую лестницу, сложенную из камня. Чем выше Эрик с Лайзой поднимались по ней, тем громче становился хор голосов.

Лестница вела в небольшую комнату с запертой на засов дверью. Тот легко поддался под напором Эрика, и они попали в буйство цвета и звука, выбравшись, наконец, из подземных катакомб.

Они стояли в боковом нефе. Вдалеке, под богато выложенным мозаикой и расписанным куполом репетировал церковный хор. Эрик и Лайза стояли и смотрели, а хормейстер вдруг остановил пение и раздраженно отчитал фальшивящего тенора. Музыка возобновилась. Эрик наконец-то признал в ней «В неведомый край» Вильямса. Настрой у хора был прямо-таки ангельский, но исполнение выдавало в них грешных мирян.

Эрик не узнал места, в котором они оказались, но Лайза хорошо подготовилась к вынужденному путешествию в Англию.

— Да мы же в Соборе Святого Павла, — восторженно воскликнула она. — Но как мы здесь очутились?

Эрик ее почти не слушал. Он затих в благоговейном трепете перед величием постройки, в которой они оказались.

— Красотища какая! — только и шепнул он. — Сколько я о нем слышал. Не ожидал, что придется увидеть.

— Ладно, некогда нам туристов изображать. Как мы здесь очутились, и смогут ли они погнаться за нами сюда?

Глаза ее бегали по сторонам. Казалось, она боится, как бы из-за ближайшей мраморной колонны не выскочил Тархун.

— Странно, — пробормотал Эрик, снова всецело обращая свое внимание к ней, — я почувствовал полную дезориентацию. Это был скорее психический скачок, нежели физический.

— Да, у меня тоже сложилось такое впечатление, — сказала она ему. — Но это ведь описание, а не объяснение.