Избранные произведения. Том 4

Филипп снял с головы корону мыслеуправления, называемую в быту эмканом, постоял у пульта,размышляя о своих отношениях с людьми, которые понимали его больше, чем он сам. Начальник бюро Кирилл Травицкий… человек, вырастивший из него конструктора-функционала, никогда не высказывающий недовольства его постоянными увлечениями, капризами… волейболом, наконец. Хотя волейбол не увлечение и не каприз,это жизненно важная потребность,без которой нет смысла в слове «спорт». Как их совместить- работу в Институте, требующую постоянных занятий, и большой спорт, требующий полной самоотдачи? Как совместить несовместимое?

— Проблема!- пробормотал Филипп, пряча эмкан в нишу под пультом. Что хотел сказать Кирилл? Что он подозревал под словами «необычные явления»? Что-то конкретное или это просто очередной тест на внимательность? Странно… А я сегодня и в самом деле заторможен, не сказалось бы это на игре. Надо встряхнуться… как тогда, пять лет назад…

… Шаги смолкли. Филипп открыл глаза, сделал шаг, другой, все быстрее и быстрее пошел прочь от проклятой двери.Идти было мучительно больно, как босому по битому стеклу, но он прошагал пустым коридором до метро медцентра Дальнего Востока, где Аларика работала врачом-универсалистом скорой помощи, мельком увидел свое отражение в зеркальной плоскости входа, подождал, пока отпустит, и- всем корпусом в дверь!

На станции задерживаться не стал. Прямая линия сообщения с Москвой была занята, и он перенесся на Марс,так велико оказалось желание сбежать из этого вдруг опостылевшего места!Но на второй станции метро Марса Филипп задержался почти на сутки: решение было импульсивным и потому бесповоротным. Прямо со станции он ушел в горы, в один из наименее исследованных уголков Страны Огига. Боль сердца требовала выхода, каких-нибудь отчаянных действий, и он в бешеной удали лошел вверх, на гребень уступа Огига, через дикие скалы и каменные стены, над пропастями и обрывами, ухитряясь проходить там, где спасовали бы и более опытные скалолазы,привыкшие опираться на здравый смысл. Невесомый, как тень, он переносился по едва заметным полкам и карнизам над километровыми каньонами и ущельями горной страны… И- грудью о камни!пальцы в кровь! — неслышимый крик всего тела, всю мощь и ловкость и реакцию в едином порыве — на борьбу с камнем, на борьбу с самим собой…

А на совершенно лысой макушке одной из гор Огига он вдруг упал на колени и закричал:

— Аларика-а!…

Воздух Марса, воздух, созданный предками столетие назад, отозвался гулким вздохом и долго шумел, как океанский прибой, пока не смолкло эхо… Солнце ушло за изломанную черту горизонта, и пришел смарагдовый закат… Назад Филипп спускался шесть часов…

Он очнулся,прошелся по комнате,легонько притрагиваясь пальцами к шершавым голубым стенам, гладким поверхностям аппаратуры соседних конструкторских комбайнов- сотрудники лаборатории давно закончили работу и комбайны на время осиротели.

Память… память- единственный мостик, связывающий прошлое с настоящим и будущим.Хрупкий, нематериальный мостик, по которому можно идти только в одну сторону- от прошедшего. Может быть, это и необходимо? Недаром кто-то в древности говорил: «Все будет так, как должно быть,даже если будет иначе». И все же иногда до смертной тоски хочется вернуться назад, со всем своим приобретенным опытом и умением, сделать все по-другому, иначе, лучше и правильней…

Филипп вздохнул,выключил автоматику конструкторского комплекса и обесточил аппаратуру лаборатории. Но не успел он выйти из комнаты, как между ним и дверью сформировалась из воздуха полупрозрачная плоскость, похожая на жидкое стекло.Постояла секунду, подернутая рябью,и скачком превратилась в зеркало. На Филиппа смотрел он сам,оторопевший от неожиданности.Нога затекла, Филипп, опомнившись, отступил на шаг. Его отражение в зеркале послушно повторило жест.

Шутки Угловского, подумал Филипп, внезапно успокаиваясь. Леня любит розыгрыши.Это или видеопризрак «динго»,или наведенная галлюцинация,и в том, и в другом случае я ничем не рискую. Ну, погоди, шутник!

Конструктор смело двинулся прямо на прямоугольник «зеркала», пробил телом неощутимую поверхность(точно, «динго»),но вышел не к двери, а… в противоположную сторону, к пульту! «Зеркало» странным образом повернуло его обратно! Что за чертовщина!

Филипп еще раз шагнул в зеркальную плоскость… и снова вышел вглубь комнаты! Интересное «динго» получается, с пространственными вывертами. Не на это ли намекал Травицкий?…Но как он мог предвидеть? Или это его рук дело?… Чепуха! Кирилл не способен шутить так примитивно…