Избранные произведения. Том 4

Керри выбрал кустик покрасивее,нарвал горсть ягод, высыпал в рот, начал жевать и вдруг выплюнул ягоды.

— Проклятие!… Смеетесь вы, что ли?

— Ты что?- встревожился Пршибил.

— Да брусника ваша!… Дробь железная, а не ягоды!

Пршибил подошел, нагнулся к кустикам и засмеялся.

— Да это же толокнянка!- он утешающе похлопал Керри по спине.- Неопытному глазу трудно с первого раза отличить ягоды толокнянки от брусники,так что не казнись. У толокнянки листья кажутся свежее, совершенно плоские, посмотри, а у брусники загнуты вниз по краям и усеяны мелкими черными точками.

— Предупреждать надо,- буркнул Йос, ощупывая зубы.

Морозов, выглядывающий из кустарника, засмеялся тихонько. Потом засмеялся Богданов, а через секунду смеялись все.

— Ладно, отдохнули,- сказал наконец Пршибил и уселся на старый пень на вершине холма, окруженного со всех сторон заросшими мхом соснами.

— Что произошло на СПАС-семь во время катастрофы?-заместитель председателя Всемирного Совета вытер руки о траву.- Садитесь, поговорим здесь.Думаю, аппаратура нам не понадобится.

— А что там произошло?- вопросом на вопрос ответил Дикушин и сел на траву.

— Я имею в виду старт шлюпа без экипажа.

— А-а, это…- Дикушин подумал и лег, не собираясь продолжать. Вместо него ответил Богданов:

— Глупая история. Старшему смены зачем-то понадобилось профилактически включить в шлюпе системы автономной безопасности, и киб-координатор шлюпа, естественно, узрел приближавшуюся опасность и стартовал… Вопрос, как мне кажется, непростой, потому что я не вижу в объяснении Хрусталева необходимой доказательности. И уверенности. Странно еще, что он не ушел на «орехе» один.

— Только не забирайся в дебри социальной психологии,- сказал Дикушин; лица его не было видно из травы.- Из-за этой обычной,по моему мнению, халатности, или как там ее назвать, могли погибнуть оба, да и сорвалась бы тщательно подготовленная операция по взрыву станции. Кстати, мне так никто толком и не объяснил, почему на СПАСе оказался Ромашин.

— Филипп- друг Славы,- нехотя сказал Керри Йос. — Томах готовит его в оперативники, а программу стажировки со мной не согласовал. Выговор за самостоятельные решения он уже получил.Джентльмены, имею честь сообщить вам, что причины катастрофы на космотроне известны,но они несколько нетривиальны, поэтому я и настоял на встрече здесь,обеспечив полную секретность разговора: район блокирован.

— Будто нельзя было обеспечить секретность в отделе,-пробормотал Дикушин. — Играем в таинственность, как дети…

— Хотел бы я просто играть,- вздохнул Керри Йос.- Так вот, космотрон взорвался потому,что его атаковал ракетный катер, вершина военно-космической техники двухвековой давности.

Дикушин молча поднялся из травы и уставился на Керри, Чеслав Пршибил перестал растирать в ладонях листики брусники и, нахмурившись, посмотрел в лицо руководителя отдела безопасности.

— Как ты сказал? Ракетный катер?!

— Автомат с ядерным боезапасом. Его нашли случайно при очистке зараженной радиоактивной пылью зоны от прошедшего антипротонного луча. Вернее, нашли часть устройства: сделав залп, оно, видимо, не успело уйти далеко, и луч уничтожил большую его часть. Несколько дней эксперты вертели в руках этот обломок, ну, а вывод вы слышали.

— Да, страшное наследие!- нарушил молчание Морозов.- На моей памяти это второй случай подобного рода.

— А первый? — заинтересовался Пршибил.

— Взрыв прогулочно-туристского теплохода в Японском море около двадцати лет назад.

— Я помню,- кивнул Керри Йос.- Какие-то мерзавцы почти двести лет назад оставили в пещерах скал Лианкур самонаводящуюся торпедную установку с ядерными боеголовками… Наследие, что и говорить, страшное! До чего жуткие формы может принимать равнодушие,если нам до сих пор приходится расхлебывать последствия его действия!

— Почему равнодушия?-пожал плечами Дикушин.- По-моему,здесь уместен другой термин — злоба! Или ненависть.

— Нет,дорогой Влад, злоба и ненависть- просто термины равнодушия, вернее не скажешь.Достаточно вспомнить потрясающее равнодушие предков к загрязнению среды, последствия которого мы ощущаем по сей день! До сих пор ведь работают очистные установки в океанах и на суше.

— На двадцать первое намечено торжественное выключение установок в Тихом океане, — сказал Пршибил.- Вероятно, этот день объявят праздником.

— Праздником Памяти Ошибок!- фыркнул Дикушин.- Неумно это,ибо праздновать мы будем осознание человеком своей глупости и недальновидности.

— Не согласен,- сказал Морозов.- Почему бы человечеству не вспоминать цену ошибкам? В том числе и цену равнодушию? Прав Керри, до сих пор мы наблюдаем рецидивы равнодушия, и наше дело лечить эту болезнь, чтобы она не выросла до космических масштабов. Представить страшно, что может натворить в наше время один человек, вооруженный технической мощью цивилизации! Однако мы действительно уходим от темы нашей встречи, решение социальных и психологических,моральных и этических проблем- удел соответствующих органов ВКС и СЭКОНа, не так ли? — Морозов повернулся к поникшему Пршибилу.