Избранные произведения. Том 4

— Разведали,- в тон ему отозвался Филипп.

В рубке разделись,без единого слова позавтракали и принялись изучать вытянутые физиономии друг друга.

— Что дальше?- спросил наконец Богданов,уходя взглядом в себя; Филипп понял, что Никита взвешивает собственное решение.

— Мы слишком мало видели,- пробормотал он.

— Да,- согласился Томах.- Понять что-либо трудно.

— Придется идти снова,- кивнул Богданов.

— Только уж выбирать направление на этот раз буду я,- поднял руку Станислав.

Они снова облачились в тяжелые противоядерные балахоны, известные в Даль-раведке под названием «панголины», и на всякий случай предварительно прощупали эфир в радиодиапазоне антеннами шлюпа. Но эфир был пуст и тих, динамики лишь слабо потрескивали немногочисленными, прорвавшимися сквозь толщу атмосферы колодца быстрыми ионами.

— Я предлагаю нырнуть сюда,- Томах остановился возле темно-зеленой стены.

Богданов пожал плечами,и они почти одновременно шагнули в малахитовое струение перегородки, отделяющей колодец-тамбур от квадрата со своей жизнью. Десантники уже поняли особенность мозаичной планеты: каждый квадрат ее мозаики представлял,очевидно, ограниченную силовыми завесами область с резко отличающимися от соседних жизненными условиями.

Они оказались в котловине,придавленной низкими, несущимися с большой скоростью облаками.Котловина заросла черными шарами с густой щетиной колючек, в центре ее обнаружилось не то озеро, не то болото с проплешинами тяжелой,похожей на ртуть жидкости, затянутое по краям ржаво-зеленой пленкой. Сила тяжести и в этом мире не соответствовала земной, хотя и была близка к ней.

В нескольких шагах от людей на берегу озера возвышался странный холм, покрытый чем-то вроде металлических плит. Филипп первым обошел его, оскальзываясь на зеленых буграх, скользких, как жидкое мыло, и с содроганием обнаружил,что холм- лежащий на боку зверь! Мертвый зверь, судя по гигантской многометровой ране в его боку.

В длину гороподобное страшилище достигало не менее пятидесяти метров и заканчивалось короткой шеей с жуткой головой,похожей больше на грибообразный,весь в перепонках, нарост. В полураскрытой пасти зверя, откуда еще шел синеватый дым, лежало нечто, напоминавшее черное скользкое бревно, перекушенное почти пополам.Ног у мертвого чудовища, как и у «бревна», не было видно,и Филипп вспомнил маунта на Триасе: маунт был,конечно, в три раза крупнее этого гиганта, но и мертвый зверь впечатлял.

— Мать честная!- выдохнул Томах, не подходя близко.- Ну и велика же творческая потенция у природы!

— А ведь его убили недавно,- пробормотал Богданов, стоя у борозды в боку исполина, сочащейся сизым дымом.- Рана свежая.

— Похоже, в него всадили ракету,- сказал Филипп, падая на бок; удержаться на зеленых склонах,покрытых пастообразной,чрезвычайно скользкой массой, было нелегко. И вдруг у него появилось острое чувство тревоги.

— Слава,- позвал он, озирая окрестности,- чую опасность.

Но предупреждать никого не требовалось: и Богданов, и Томах уже насторожились, отзываясь на «звонок» тревоги, включенный подсознанием.

— Все сюда!- негромко проговорил руководитель группы,скрываясь за скопищем черных «ежей», как они окрестили растительные шары. Убежище было ненадежным, но все же защищало от любопытных взглядов, появись здесь другие существа. И существа появились- собратья погибшего исполина. Издавая гулкие шлепки, с треском вспарывая заросли «ежей», чудовища выползли из-за обрыва на склон котловины и заскользили вниз.Ног у них и при движении не было видно, так что невозможно было понять, как они передвигаются.

Одно из чудовищ вдруг замедлило скольжение, и его безобразная голова, повернулась в сторону спрятавшихся в сотне метров людей. В ту же секунду из болота с плеском вылетела громадная черная торпеда и вонзилась в бок гиганта. Грохот, короткое оранжевое пламя, из бока животного с шипением вырвалась струя синего дыма. «Ящер» молниеносным движением, какого от него трудно было ожидать,поймал «торпеду» раскрытой пастью.Каменно-металлический лязг,хруст,сдавленный вопль- и все стихло.Только из бока раненого продолжала со свистом хлестать струя дыма, на глазах меняя цвет с синего на бурый.

Трое из оставшихся бронированных великанов окружили раненого, остальные направились к мертвому, остановились и- Филипп не поверил глазам — склонили страшные свои головы у трупа! Через минуту к ним присоединились остальные трое вместе с раненым и также застыли неподалеку в недвусмысленном ритуале.

— Честь отдают, ей-богу! — прошептал Томах.