Избранные произведения. Том 6

После этого Ратибор прикрепил над ухом усик «спрута» — многодиапазонной рации компьютерной связи, позволяющей работать со всеми службами из любой точки Солнечной системы, и отметил время: до окончания развертки «Шторма» у него оставалось два часа «свободного» времени. С введением императива всеобщей тревоги время оператора, ответственного за координацию всех защитных сил человечества, принадлежало не ему.

Анастасия ждала его у Жуковского метро Брянска, одетая по моде последнего полугодия в летний «одуванчик»: платье то становилось прозрачным, то полупрозрачным, то начинало светиться и звучать, причем волны и пятна прозрачности зависели от настроения, отчего платье подчеркивало то, что надо подчеркивать, и скрывало то, что надо скрывать. Девушка была поразительно красива и, зная это, вела себя тем не менее без тени кокетства …что всегда привлекает мужчин, подумал Ратибор, добавляя про себя: умных.

— Куда идем? — спросила девушка.

Ратибор огляделся с притворным недоумением.

— А где же ваша тень — Грехов?

Анастасия нахмурилась, глаза ее похолодели.

— Вы только затем и пришли, чтобы сказать банальность?

Берестов посерьезнел, быстро поднял ладони вверх.

— Сдаюсь, перестарался. Что поделаешь, иногда из–за сильного желания понравиться срабатывает почему–то не добродетель, а внутренний порок, и тут же наблюдается обратный эффект. Правда, я со своими пороками борюсь успешно, и мне ничего не надо повторять дважды.

— Не обольщайтесь, сумма пороков постоянна, — смягчилась Анастасия. — Исчезает один, появляется другой.

Ратибор засмеялся, и они пошли по аллее парка, окружавшего метро, на шпиле которого горела видимая издалека фиолетово–красная буква «М».

— Итак, вы опер «Шторма». Не страшно? Все же это жуткая ответственность!

Ратибор вспомнил звонок «дельфийского оракула».

— Честно говоря, страшновато. Но что делать? Доверили…

— Даже Боянова?

Ратибор внимательно посмотрел на Анастасию.

— Я все больше убеждаюсь, что вы не просто эфаналитик ИВКа. Откуда вы знаете о мнении Забавы?

Профиль идущей рядом девушки был загадочен и тонок.

— Неужели это важно?

— Важно, потому что касается моей персоны. Вы не интрасенс, случаем?

Анастасия повернула голову, глаза ее стали темными и глубокими, и на дне их мерцала грусть.

— Интрасенс, — сказала она просто. — Как сейчас говорят — «инкубаторский». У меня были задатки, и папа помог мне их развить. Хотите, я помогу и вам?

— Сядем. — Ратибор кивнул на скамейку в подкове кустов. Вечерело, воздух был напоен ароматом луговых трав и цветов — рядом, за стеной деревьев начиналась пoйма Десны. По аллеям бродили влюбленные пары, быстро пробегали стайки ребят или проходили группы молодых людей, спешащих в сенсотеки или на танцверанды.

— Вы считаете, что мне можно помочь? — голос почему–то стал хриплым, и Ратибор вынужденно откашлялся.

— Габриэль сказал, что вы интуитив с потенциями интрасенса, и вам можно помочь. Если хотите, я поговорю с ним.

— Я подумаю. — Настроение у Ратибора упало; к помощи Грехова прибегать не хотелось, к тому же оставалась невыясненной связь этого патриарха, знавшего Конструктора «в лицо», с Настей. — Вот что, Анастасия…

— Зовите меня Стасей, хорошо?

Вспомнилось: «друзья и близкие называют меня Стасей или Таей». Интересно, как прикажете вас понимать? Близким я стану не скоро… если вообще это возможно, но тогда значит ли это, что меня приняли в круг ваших друзей?

— Благодарю, Стася. Хочу предложить вам участвовать…

— Согласна, — кивнула девушка. — Если не будет возражать ваш «роденовский мыслитель».

Ратибор был ошеломлен, но постарался не терять лица.

— Я убедился, что вы много знаете о Конструкторе, да и Грехов — ваш друг, и в качестве эксперта…

— Сказала же — согласна, не теряйте времени на уговоры, у вас его нет. — Она кивнула на выглядывавший из–за уха собеседника аолотой усик антенны.

— В таком случае Железовский не возражает.

Взгляд Анастасии стал задумчивым.

— Да, Аристарх ваш все–таки молодец. Давно известно, что деятельность коллектива творческих работников должна координироваться людьми такого же класса, но специалистами в области управления и организации, и Аристарх в качестве комиссара космосектора вписался в отдел безопасности идеально, несмотря на плохое знание научных дисциплин и полное отсутствие технических знаний. А ведь отдел безопасности — на самом деле «банк интеллектов», как его прозвали в народе.

— Уж слишком он спокоен, — произнес Ратибор, — непоколебим. Иногда это раздражает… не меня, некоторых.

— Но это же чепуха! Чем выше творческие способности — в любой области, — тем выше эмоциональная устойчивость и душевное здоровье.

— Тогда мне еще далеко до потолка.

— Слава бегу, еще далеко, — сказала серьезно Анастасия. — У вас еще есть вопросы по существу?

— Вы торопитесь?

— Не я — вы.

— У меня еще почти полтора часа времени.

— Тогда пойдемте потанцуем.