Избранные произведения. Том I

Если бы судно с надлежащей оснасткой шло на всех парусах или полным ходом под парами, то оно, конечно, возбудило бы подозрение всякого крейсера, особенно вблизи этого сомнительного побережья. Но чем могла заинтересовать разбитая, брошенная посудина, с которой, по всей вероятности, бежали не только люди, но даже и крысы? Капитан, который, по-видимому, не впервые проделывал этот фокус, именно на это и рассчитывал.

Матросы тотчас же принялись разбирать некоторые части бортовых перил, в них от этого образовались большие бреши, которые можно было приписать действию сильного напора волн во время бури. Все винты, гайки и скобки, служившие для соединения перил, были тщательно прибраны в межпалубном помещении. Отверстия для стока воды, выкачиваемой насосами на корабле во время бури, все были раскрыты, и так как форма их была самая разная и неопределенная, то получилось впечатление громадных, бесформенных дыр.

Румпель убрали, и наконец, чтобы иллюзия была полной, запасная мачта, предварительно сломанная, с обрывками парусов, была положена так, что частью приходилась на бортовые заграждения, которые она как будто проломила при падении.

Замаскированное таким образом невольничье судно нельзя было не принять за жалкие останки потерпевшего крушение судна, хотя все это было только великолепная подделка. Это превращение, произошедшее с судном, могло сравниться с преображением актера, который из джентльмена за несколько минут становится отвратительным пропойцей, а из пропойцы — благородным старичком. Несколько мазков, несколько черточек углем, парик — и все готово.

То же самое произошло теперь с разбойничьим судном.

По-видимому, лишенный своих двигателей и потерявший свой экипаж, этот жалкий калека должен был возбуждать у неосведомленных созерцателей сожаление, а не подозрения или опасения.

На самом же деле в межпалубном помещении скрывалось четыреста негров и чудеснейшая машина, дремавшая в данный момент, но которой предстояло вскоре пробудиться и показать себя на деле.

Хотя устье реки было весьма широко, тем не менее течение здесь было чрезвычайно сильно, и судно несло в открытое море.

На его палубе не было ни души. Другой штурвал находился в люке. Капитан занял теперь место штурвального. Винты стали работать, но очень-очень медленно и попеременно, так что носовая часть двигалась то вправо, то влево, как будто под влиянием прибоя волн, игралищем которых якобы являлось теперь это покинутое судно.

Таким образом, виляя из стороны в сторону, вращаясь и покачиваясь, это мнимое судно-мертвец вышло в открытое море.

Крейсер шел на полных парах к югу. Он миновал устье реки, не заметив ничего подозрительного.

— Обломок под бакбортом! — крикнул марсовый матрос на крейсере.

«Молния» застопорила ход. Все подзорные трубы и бинокли обратились в указанном направлении, но ничего не увидели: обломок был виден только с марса, так как сидел слишком низко.

Спустили шлюпку, и гребцы изо всех сил стали грести к обломку, все повреждения которого вскоре стали видны.

Однако странным являлось то, что, хотя этот обломок плясал на волнах, как буек, тем не менее хоть и медленно, но продолжал двигаться по направлению к открытому морю. Между тем течения в этом месте не чувствовалось, да и ветер дул с моря, следовательно, как раз в обратном направлении.

Но еще более удивительно было то, что этот обломок, видимо, уходил от шлюпки, на которой находились лучшие гребцы экипажа.

— Разрази меня гром! — крикнул чей-то зычный и гневный голос с несомненным марсельским акцентом. — Командир, нас провели! Это наверняка он, бездельник!

— Кто? — спросил командир.

— Эх, черт бы его побрал! Да этот негодяй, злодей, торговец черным товаром! Этот черный негодяй Ибрагим имеет хороших друзей!

— Скажите же толком, доктор, что вы думаете по этому поводу!

— Ах, прости господи! Да я же вам толком говорю, что это судно в таком же порядке, как наше! Это просто его профессиональный трюк. Он только пускает нам дым в глаза… Я знаю, на нем более чем на семьсот тысяч франков живого товара… О, я знаю, это все самый отборный народ! Это так же верно, как то, что меня зовут доктор Ламперрьер!.. Но как бы нам его зацепить?

— Это очень просто, — спокойно отозвался капитан, — сделать пол-оборота, догнать его, взять этот «обломок» на буксир, вернуть негров на родину и тут же перевешать весь экипаж. Вот и все, доктор!

— Речь ваша — золото, капитан! Не правда ли, Андре, — обратился доктор к нашему старому знакомому, бледному, изможденному, едва державшемуся на ногах, но следившему с напряженным вниманием за всеми перемещениями мнимого обломка судна.

— Да-а!.. — отвечал тот. — Это, вероятно, единственное средство. Но вполне ли вы уверены, доктор, что это невольничье судно?

— Я желал бы быть так же уверен в существовании моего бедного мальчика, моего Фрике! — сказал доктор, и голос его слегка дрогнул.

Между тем «Молния» с удивительной быстротой повернулась другим бортом и пошла на всех парах к одинокому «покинутому судну», все еще двигавшемуся против ветра.

Расстояние быстро уменьшалось.