Избранные произведения. Том I

— Твое владение языком и синтаксисом безупречно. Ты бы мог разъяснить мне свое существование несколько более детально?

— Это копия Альдреда. Она включает его биологическую структуру и нейронные пути, а также воспоминания. Однако это не он — это мост между мною и вашим видом.

— Не мог бы ты прояснить, что подразумеваешь под словом «я»? Это довольно важно.

— Я жизнь Сент-Либры.

— И опять: ты не мог бы выражаться точнее?

— Я эволюционировал миллиарды лет на другой планете где-то в другом месте Галактики. Я вершина жизни той планеты, её конечный пункт. Я стал един. Теперь я обитаю на Сент-Либре. Её звезда молода; я долго буду жить в её тепле.

— Могу ли я узнать, где ты живёшь? Мы никогда не видели там признаков разумной жизни. Если бы увидели, не поселились бы там.

Альдред-аватар в приемной камере чуть запрокинул голову, словно прислушиваясь.

— Константин, я думаю, мы оба знаем, что это не совсем правда. С первого взгляда было понятно, что я не зародился на Сент-Либре.

— Ты говоришь о джунглях, о растениях? Мы и впрямь предположили, что Сент-Либру биоформировали, да.

— Ты говоришь только о физическом, индивидуальном. Я превыше этого.

— В каком смысле?

— Растения, мои растения, — это мой биологический компонент. Я обитаю внутри них.

Константин обнаружил, что на его лице застыла слабая улыбка изумления.

— У растений есть групповое сознание? Мы не находили клеток, которые выглядели бы эквивалентными нейронам.

— Их нет. Как я сказал, растения — мой биологический компонент. У меня много граней, но биологическая — та, из которой я вырос. Они мои корни в этой квантовой реальности.

— Выходит, жизнь на твоей родной планете эволюционировала до состояния единого сознания?

— Да. Ты пытаешься довести свои машины до совершенства, чтобы они сделались твоими богами и рабами, той сингулярностью[134], которой ты жаждешь; мои предки позволили жизни течь, как ей предначертано. Как ты можешь догадаться, это более длинная, но в конечном итоге более надежная дорога. Я уверен, в своей животной форме эти предки не были такими короткоживущими, как вы. Они никогда не обладали вашей понятной нетерпеливостью.

— Гея-сингулярность [135], — потрясенно проговорил Константин.

— Приемлемая, пусть и в каком-то смысле незрелая сентенция. Да, я думаю, мы определили меня согласно твоей системе терминов. Поздравляю.

Константин скривился, ощутив внезапную усталость и подавленность, вызванные осознанием подоплеки происходящего.

— И мы усиленно отравляли твою среду с самого дня прибытия. Отравляли тебя.

Альдред-аватар подошел к стене камеры и осторожно провел кончиком пальца-лезвия по её поверхности. Прикосновение было почти ласковым.

— Вы делаете это с каждым миром, в котором поселяетесь. С чего вдруг ты проявляешь раскаяние только по отношению ко мне?

— Потому что ты другой и знаешь это. Ты знаешь, как мы могли бы отреагировать, узнав о твоем существовании. Почему ты не сказал нам? Почему послал этого аватара через девяносто лет после того, как мы открыли портал?

— Вы так быстры, так проворны в этих маленьких животных телах. Можете ли вы вообразить нечто, выходящее за пределы вашего кругозора? Мое восприятие отличается от вашего, я больше не мыслю с такой скоростью, я не реагирую мгновенно. Я очнулся, когда почувствовал, что растения умирают, отравленные… что на Сент-Либре появились новые клетки, которые не включают меня. Я собрал себя и нашел самые сильные чужеродные мысли, которые принадлежали вам — Нортам. Я истолковал множество одинаковых разумов как один. Я заглянул в зеркало, чтобы отыскать вас, чтобы сотворить себя по вашему образу и подобию. Не скажу, что мне приходилось частенько это делать. Первый аватар, которого я породил, был не совсем успешен. Он растерялся, когда ожил, и не до конца понял, чем является, мои мысли и его изначальные человеческие мысли вошли в ужасное противоречие, и потому он вышел из себя весьма человеческим образом, ибо такова форма, которой он был наделен.

— Бойня в особняке Бартрама, — прошептал потрясенный Константин.

— Да — монстр. Изменение формы, изменение состояния — интуитивная вещь для меня, древняя способность, которую я передаю зеркальным конструктам. Он выбрал, чем захотел стать. То есть частью вас — Нортов. То, что ты видишь перед собой, есть монстр, порожденный вашим собственным подсознанием.

— Зебедайя! Аватар был Зебедайей.

— Да. Кто ещё мог проповедовать о том, что люди суть мерзость, что их следует изгнать с Сент-Либры? Это мои мысли, которые ваш разум попытался постичь.

— Что же случилось с Барклаем?

— Барклай был убит первым. В конце концов, не может быть двух Барклаев в одной Вселенной, не так ли?

Константин знал ответ, но все равно должен был спросить. Так он доказывал самому себе, что остался человеком, невзирая на бесчисленные улучшения и изменения.

— Труп, выловленный из Тайна, — это был Альдред, верно?

Альдред-аватар отошел от стены камеры.