Избранные произведения. Том I

Мелкая буржуазия. К ней принадлежат такие категории, как крестьяне-собственники^[6], владельцы ремесленных предприятий, низшие слои интеллигенции — студенчество, преподаватели средних и начальных школ, мелкие чиновники, мелкие конторские служащие, мелкие адвокаты — и мелкие торговцы. Мелкая буржуазия как с точки зрения ее численности, так и с точки зрения ее классовой природы заслуживает серьезного внимания. И крестьяне-собственники, и владельцы ремесленных предприятий ведут хозяйство, которое отличается небольшими размерами производства. Хотя различные прослойки мелкой буржуазии находятся в одинаковом экономическом положении, характерном для мелкой буржуазии, они, тем не менее, делятся на три группы. Первая группа состоит из людей, имеющих некоторый достаток; иначе говоря, после удовлетворения собственных нужд у них ежегодно остаются некоторые излишки от дохода, который им приносит их физический или умственный труд. У этих людей стремление к обогащению крайне сильно, и они наиболее усердно поклоняются «его высокопревосходительству» Чжао Гун-мину^[7]. Не мечтая о большом богатстве, они все же стремятся подняться до положения средней буржуазии. Глядя на зажиточных хозяев, пользующихся почетом, они нередко исходят слюной от зависти. Это люди трусливые: они боятся властей, но побаиваются и революции. Будучи по своему экономическому положению очень близки к средней буржуазии, они склонны верить ее пропаганде, а к революции относятся с недоверием. Эта группа составляет незначительную часть мелкой буржуазии и является ее правым крылом. Вторую группу составляют люди, экономическое положение которых дает им возможность в основном удовлетворять свои нужды. Эти люди значительно отличаются от тех, кто входит в первую группу. Они тоже мечтают разбогатеть, но Чжао Гун-мин никак не позволяет им этого, а значительно усилившиеся в последние годы гнет и эксплуатация со стороны империализма, милитаристов, феодалов-помещиков и крупной компрадорской буржуазии заставили их почувствовать, что прежние времена уже прошли. Они отдают себе отчет в том, что в настоящее время, затрачивая столько же труда, сколько и раньше, они, пожалуй, уже не смогут поддерживать свое существование. Теперь для этого им нужно удлинять свой рабочий день, трудиться от зари до зари, удваивать свои усилия. И вот они начинают ругаться: иностранцев они называют «заморскими чертями», милитаристов — «генералами-обиралами», а тухао и лешэнь[8] — «богатеями-живодерами». Что касается антиимпериалистического и антимилитаристского движения, то они лишь сомневаются в его конечном успехе (дескать, слишком уж велика мощь иностранцев и милитаристов) и, не рискуя участвовать в нем, предпочитают занимать нейтральную позицию; однако они отнюдь не выступают против революции. Эта группа очень многочисленна и составляет примерно половину всей мелкой буржуазии. К третьей группе относятся люди, условия жизни которых день ото дня ухудшаются. Эти люди в значительной своей части когда-то жили зажиточно, но потом им становилось все труднее сводить концы с концами, и теперь они постепенно идут ко дну. Каждый раз при подсчете доходов и расходов в конце года они в ужасе восклицают: «Ох, опять убыток!» И поскольку они в прошлом жили хорошо, но затем с каждым годом опускались все ниже, запутывались в долгах и, наконец, стали влачить жалкое существование, то их, как говорится, «одна мысль о будущем бросает в холодный пот». Эти люди испытывают сильные моральные страдания в связи с тем, что у них живы воспоминания о лучших днях, так не похожих на нынешние. Эта группа людей имеет немаловажное значение для революционного движения, она довольно многочисленна и составляет левое крыло мелкой буржуазии. В мирное время указанные три группы мелкой буржуазии относятся к революции по-разному, но когда наступает время военное, то есть период подъема революции, и уже видна заря победы, то в революции принимают участие не только левые элементы мелкой буржуазии, но и те ее слои, которые занимают среднюю позицию; и даже правые элементы, захваченные волной революционных выступлений пролетариата и левых элементов мелкой буржуазии, также оказываются вынужденными примкнуть к революции. Опыт движения 30 мая 1925 года[9] и опыт крестьянского движения в различных местах доказывает правильность этого утверждения.