Избранные произведения. Том II

Это привело Дженнера в чувство. Он снова начал думать… о мутациях, генетической способности приспосабливаться к новым условиям жизни. Он вспомнил лекцию, которую им читали перед отлетом корабля с Земли, скорее, это были даже общие обзоры, рассчитанные на то, чтобы познакомить экипаж с проблемами, с которыми могут столкнуться люди на чуждой планете. Главный принцип был совсем прост: приспособься — или погибни.

Деревня должна к нему приспособиться. Он сомневался, что способен нанести ей серьезный вред, но он мог бы попытаться, подталкиваемый желанием выжить, для чего требовались суровые и решительные меры.

Дженнер принялся лихорадочно рыться в карманах. Перед тем, как покинуть ракету, он позапихивал в них всякую всячину. Охотничий нож, складной металлический стакан, транзистор, крошечная супербатарейка, которую можно было подзаряжать, вращая маленькое колесико, крепившееся к ней… и вместе с другими вещами там же была и мощная электрическая зажигалка.

Дженнер присоединил к батарейке зажигалку и не спеша повел ее докрасна раскаленным концом по поверхности «мрамора». Тут же последовала ответная реакция. В этот раз субстанция стала темно-фиолетового цвета. Когда вся эта часть пола изменила цвет, Дженнер направился к ближайшему лотку в стойле и проник в него достаточно далеко, чтобы активировать его.

В этот раз автомат сработал с задержкой. Когда наконец пища появилась в лотке, было ясно, что живая деревня поняла причину, почему он это сделал. Еда была бледно-кремового цвета, а не как раньше, темно-серого.

Дженнер опустил палец в нее, но тут же выдернул его с криком и подул на палец. В течение нескольких секунд палец мучительно ныл. Дженнера беспокоил жизненно важный вопрос: что, если деревня специально предложила ему еду, которая причинит ему вред? Или, возможно, она пытается угодить ему, не зная, что же он может есть?

Он решил рискнуть еще раз и вошел в соседнее стойло. Зернистая масса, наполнившая лоток в этот раз, была более желтого цвета. Она не обожгла палец, но, когда Дженнер попробовал ее, то тут же выплюнул. На вкус она показалась ему супом, приготовленным из жирной смести глины с бензином.

Сейчас, когда во рту он ощущал неприятный привкус, его еще больше начала мучить жажда. От в отчаянии бросился наружу и открутил колпачок фляги и разбил флягу, надеясь отыскать внутри хоть немного влаги. Он так рьяно взялся за дело, что пролил несколько капелек воды на плиты двора. Опустив лицо, он слизнул их языком.

Прошло полминуты, а он продолжал слизывать влагу языком, и по-прежнему там была вода.

Внезапно этот факт дошел до его сознания. Он поднялся и в изумлении посмотрел на капельки воды, которые сверкали на гладкой поверхности каменной плиты. Пока он смотрел, на сплошной и твердой на вид поверхности появилась еще одна капля, сверкая в лучах заходящего солнца.

Он нагнулся и кончиком языка слизнул каждую капельку. А потом он долго лежал, прижав губы к «мрамору», всасывая крохи воды, которые деревня милостиво предлагала ему.

Сияющее белое солнце исчезло за холмом. Внезапно наступила ночь — словно окрестности деревни накрыли черным экраном. Воздух стал сперва прохладным, потом ледяным. Дженнер задрожал, когда под его оборванную одежду пробрался пронизывающий ветер. Но окончательно он пришел в себя, когда плита, на которой он лежал и пил, сломалась.

Дженнер в изумлении привстал и осторожно ощупал в темноте камень. Он воистину раскрошился. Судя по всему, субстанция отдала ему всю имевшуюся в ней воду, после чего разрушилась. Дженнер прикинул, что он выпил в общем примерно одну унцию воды.

Это была убедительная демонстрация желания деревни угодить ему, но тут имелся еще один, менее удовлетворительный подтекст. Если деревня должна будет всякий раз, давая ему воду, уничтожать какую-нибудь часть себя, то, очевидно, этот источник не безграничен.

Дженнер торопливо прошел в ближайшее здание и поднялся на возвышение… а потом поторопился сойти с него, когда его снова обдало жаром. Он подождал, предоставляя Разуму деревни возможность понять, что он хочет изменения, после чего он предпринял новую попытку. Но было все так же жарко.

Он отказался от дальнейших попыток, потому что его уже с ног валил сон, и он не мог придумать какой-нибудь способ дать деревне понять, что ему нужно, чтобы в спальне была другая температура. Он уснул прямо на полу с тревожной мыслью, что это не может долго так продолжаться. Он часто просыпался ночью, и в голове возникала мысль: «Воды недостаточно. Как бы ни пыталась деревня…» — после чего он снова проваливался в сон лишь для того, чтобы вскоре снова проснуться, в таком же напряженном и унылом состоянии.

Тем не менее утром к нему на некоторое время вернулась способность ясно мыслить и вся его решимость, благодаря которой он прополз не меньше пятисот миль по неизвестной пустыне.

Он направился к ближайшему лотку. В этот раз после того, как он активировал его, последовала заминка, длившаяся чуть больше минуты, а потом на дно лотка выплеснулось около наперстка воды.