Избранные произведения. Том II

Еще не видя его, Иилах почувствовал, какой груз он несет. Дрожь пробежала по всему его телу. Огромные электронные ячейки раскрылись и замерли в жадном нетерпении, и на миг ему показалось, что это приближается кто-то из его породы. Он послал навстречу ему предупреждающий мыслесигнал. Многие самолеты, которым он направлял свои мысленные волны, выходили из-под контроля, нелепо кувыркались и падали. Но этот не изменил курса.

Когда он был почти над центром острова, громоздкий, тяжелый предмет отделился от него, лениво перевернулся несколько раз в воздухе и устремился прямо на Иилаха. Он должен был взорваться примерно в ста футах над целью. Механизм сработал безупречно, взрыв был титанический.

Когда потрясающее действие огромной массы новой энергии миновало, Иилах, полный жизни и сил, подумал с удивительной ясностью: «Ну конечно, как я мог забыть! Именно это я и должен сделать».

Ему было странно, что он так долго не мог вспомнить. Он был послан сюда во время межгалактической войны, которая, по-видимому, все еще продолжалась. С огромными трудностями его опустили на поверхность планеты, и здесь вражеские лазутчики сразу вывели его из строя. Но теперь он был готов выполнить задание.

Он произвел контрольные расчеты по Солнцу и далеким планетам, до которых доходили сигналы его радаров. Затем приступил к решающей операции, чтобы растворить все защитные поля внутри своего тела. Он собрал все силы внутреннего давления, и все его жизненные элементы в точно рассчитанное мгновение сжались разом для последнего решающего прыжка.

Взрыв, который чуть не вышиб Землю с ее орбиты, был зарегистрирован всеми сейсмографами планеты. А некоторое время спустя астрономы рассчитали, что еще немного, и Земля начала бы падать на Солнце. И ни один человек не увидел бы, как Солнце, превратившись в ослепительную сверхновую звезду, сожгло бы всю Солнечную систему, прежде чем потускнеть и сжаться до своих прежних объемов.

Если бы даже Иилах знал, что война, бушевавшая десять тысяч миллионов веков назад, давно кончилась, он поступил бы точно так же.

У него не было выбора.

Атомные бомбы-роботы не рассуждают.

Коо-о-о-о-о-о-т!

Их обычная компания уже собралась вся в баре. Кэти притворялась, что уже успела надраться, Тед строил из себя идиота, Мира трижды прохихикала, но ее хихиканье больше напоминало настройку музыкального инструмента. Джоунс с важным, самоуверенным видом что-то говорил Горду, и тот через каждые несколько секунд повторял: «Угу!», словно действительно внимал его словам. Ну а Мортон же пытался привлечь к себе внимание тем, что, расположившись чуть поодаль от всех, с задумчивым видом скучающего интеллектуала смотрел куда-то вдаль.

Никто из них не обращал внимания на худощавого невысокого роста мужчину, сидевшего у стойки. Мужчина долгое время присматривался к компании, но когда именно он присоединился к ним, — этого никто из них не запомнил. Никому и в голову не пришло отшить его.

— Вот вы упомянули тут об основных чертах человеческой натуры… — начал незнакомец, но договорить ему не дала Мира.

— А что, мы и об этом тоже говорили? — захихикала она.

Общий смех, последовавший вслед за ее словами, не смутил незнакомца.

— Со мной как-то произошел один случай, который мог бы послужить иллюстрацией этой темы. Все началось с того, что однажды я просматривал газету и наткнулся на одно рекламное объявление, приглашавшее прийти в цирк… На самом верху, — продолжил он, — красовался огромный вопросительный знак, а рядом — несколько восклицательных тех же размеров. Ниже:

«ЧТО ЭТО?

ЭТО КОТ!

ПРИХОДИТЕ ВЗГЛЯНУТЬ НА КОТА.

ВЫ БУДЕТЕ ПОРАЖЕНЫ!

ВЫ БУДЕТЕ УДИВЛЕНЫ!

ВЗГЛЯНИТЕ НА КОТА В НАШЕМ ЗВЕРИНЦЕ УРОДЦЕВ-МУТАНТОВ!»

В конце объявления маленькими буквами сообщалось, что кота будет «представлять сам Силки Трэвис».

До этого места я читал объявление без особого интереса и любопытства. Но это имя заставило меня встрепенуться.

«Господи! — подумал я. — Это же он! Именно Силки Трэвис был на той открытке!»

Я торопливо прошел к столу и извлек открытку с фотографией, что пришла по почте два дня назад. Тогда в ней я не нашел никакого смысла. Слова, написанные на обратной стороне мелким красивым почерком, были каким-то бредом, сам же снимок изображал мужчину с хищным взглядом, сидевшего в клетке. Мужчина казался мне смутно знакомым, но я так и не вспомнил, кто же он. Теперь же я узнал на фотографии Силки Трэвиса, правда, не такого, каким я знал его пятнадцать лет назад, — пополневшего и постаревшего, каким, наверное, он и должен был стать…

Я снова уселся в кресло и некоторое время сидел, вспоминая прошлое.