Избранные произведения. Том III

В другое время Саша обрадовался бы, что неприятный тип так быстро отлип. Но не сейчас. Было слишком понятно, что Выбегалло что-то знает, а он — нет. Это было как-то особенно обидно.

Саша дошел до лестницы и тут узнал, что зал, оказывается, на десятом этаже, а лифт, как обычно, не работает. Для большинства сотрудников это не представляло трудностей — они умели летать и проходить сквозь перекрытия. Привалов потащился по лестнице, радуясь, что идет не вверх, а вниз.

На девятом он почти влетел в кучку щебечущих молоденьких сотрудниц. Он прошел мимо них медленно, потому что вспомнил Стеллу — ту еще, молодую, влюбленную, жизни толком не знавшую, но ею же и не битую. Девушки поняли его интерес превратно и сделали кошачьи мордочки — фи, фе, пошел-пошел, бесперспективный. Привалов грустно улыбнулся, представив себе этих красоток лет через сорок. Утешение, конечно, было так себе.

На восьмом он столкнулся нос к носу с Луи Седловым, пожилым институтским чудаком. Луи когда-то сконструировал машину времени для путешествия в воображаемых мирах. Привалов даже принимал участие в ее первом испытании. К сожалению, оно же оказалось и последним: по ходу дела машина была утрачена. Дальше выяснилось, что для ее создания использовались дефицитные импортные детали, причем одну из них — американский тригенный куатор[51] — Седловой в буквальном смысле слова украл из кивринской лаборатории, рассчитывая после испытаний вернуть его обратно. На свое несчастье, тут он наступил на ногу другому чудаку, бакалавру Магнусу Редькину, которому этот тригенный куатор вдруг зачем-то понадобился. Что произошло дальше, никто толком не знал. Ходили слухи, что Магнус раскопал где-то очень древнее заклинание, лишающее врага необходимых ресурсов, и Седлового оным проклял. Люди более осведомленные говорили, что Магнус воспользовался знакомством с Почкиным, который уже тогда вовсю делал комсомольскую карьеру, и тому наябедничал — так что Почкин внес Седлового в неофициальный черный список лиц, отрезанных от импорта. Так или иначе, за следующие тридцать лет Седловой так и не смог нигде раздобыть нужную деталь. За это время он превратился в надоедливого мономана[52], говорящего в основном о своей машине и способах добычи нужной детали. В настоящее время он возлагал надежды на рыночные отношения, рассчитывая купить куатор у американцев. Правда, тот стоил двести долларов. Таких денег вживую в Институте никто и в глаза не видел — за исключением, может быть, коммерсов вроде Хунты.

Тем не менее Саша решил с Седловым поболтать: когда дело не касалось его пунктика, Луи бывал довольно приятным собеседником, знающим много интересного. Надо было только перетерпеть первую атаку.

Так и вышло. Поздоровавшись, Седловой начал излагать новый план добычи куатора. Оказывается, он где-то вычитал, что можно продать свою почку. По слухам, за почку можно было получить долларов триста, а то и все четыреста. Вопрос был только в том, когда же, наконец, можно будет торговать своими органами официально.

Саша выдержал первый натиск Седлового, где надо мыча и поддакивая. После чего спросил, что такое отдел Заколдованных сокровищ.

Луи задумчиво потягал себя за седую бороденку и рассказал следующее. Оказывается, в Институте испокон веку существует легенда о том, что есть такой отдел. Более того, из источников, приближенных к администрации, шли слухи, что на него регулярно отпускаются средства. Однако никто из известных ему сотрудников Института в этом отделе не бывал и никаких сведений о нем не имел. Правда, Седловой слыхал от одного коллеги, долго искавшего абсолютного знания на дне бутылки, что его однажды по большой пьяни занесло в тот самый отдел и что будто бы там вообще не работают люди, а только эльфы, кикиморы, баньши, драконы и золотые фазаны. Седловой отнесся к этим рассказам скептически. Правда, теперь, после прощального директорского слова, он в своем скептицизме поколебался. Но вообще-то, заключил он, это все фигня по сравнению с тригенным куатором, без которого он не может восстановить свою машину. Тут он снова заговорил о почке, и Саша поспешил откланяться.

Увы. Сделав несколько шагов вниз по лестнице, он столкнулся с комсомольцем Почкиным, который левитировал кипу папок из архива.

Увидев Привалова, Почкин нехорошо обрадовался и попросил подержать папки. Буквально минуточку, пока он забежит пописать.

— В угол положи, — предложил Саша, уже понимая, что будет дальше.

— Ну в какой угол, тут грязно, да мне быстро надо, — скороговоркой оттарабанил Почкин, подвешивая груз папок прямо перед Сашей. На вид груз тянул килограммов на двадцать.

Саша понял, что будет дальше. Озарение здесь было ни при чем: Почкин проделывал с ним такие штуки неоднократно. Просто раньше Саша почему-то об этом вспоминал постфактум, а тут вдруг вспомнил до.