Избранные произведения в 2-х томах. Том 2

— Не возьмет ее госпожа, — сказала Эмма, — даже мне и то она даром не нужна.

— Ну уж если и ты, Эмма, против меня, тогда, ко нечно, — говорю я, принуждая себя шутить.

Эмма уходит. А я снова подступаю с расспросами к Фалькенбергу. У него редкостный нюх, порой он непло хо разбирается в людях.

А что, госпожа, просила его петь в последнее время?

Нет. Теперь Фалькенберг жалеет, что нанялся сюда в работники, столько здесь слез и горя.

— Слез и горя? Да разве капитан и его жена не в самых добрых отношениях?

— Какие там, к черту, добрые отношения! У них все по-прежнему. Прошлую субботу она целый день плакала.

— Подумать только, какая неожиданность, ведь так дружно жили, наглядеться друг на друга не могли, — говорю я с притворным простодушием и жду, что он на это скажет.

— Черт ихней жизни рад, — отвечает Фалькенберг на в альдреский манер. — Ты вот ушел, а она с той са мой поры вконец извелась.

Я просидел у чердачного окна часа два, не спуская глаз с крыльца господского дома, но капитан не показывался. Почему он прячется? Дожидаться было бессмысленно, и я решил уйти, не объяснившись с ним. А ведь оправдание у меня было, я мог бы ему сказать, не покривив душой, что после первой статьи в газете слишком много возомнил о себе. Но теперь мне оставалось лишь упаковать пилу, обернув ее, сколько возможно мешком, и уйти отсюда.

Эмма была на кухне и тайком покормила меня на дорогу.

Дорога предстояла дальняя, — первым делом надо было зайти в пасторскую усадьбу, сделав небольшой крюк, а уж потом идти на станцию. Выпал снег, идти было трудно, а мешкать я не мог, приходилось наверстывать время: они ведь поехали в город ненадолго, за рождественскими покупками, и далеко опередили меня.

На исходе следующего дня я добрался до пасторской усадьбы. Поразмыслив, я рассудил, что лучше все го поговорить с самой хозяйкой.

— Вот зашел к вам по дороге в город, — сказал я ей. — Приходится тащить с собой пилу, так нельзя ли пока оставить здесь хоть деревянный каркас, сами ви дите, какая это тяжесть.

— Стало быть, ты собрался в город? — переспросила она. — Но почему бы тебе в таком случае не переночевать у нас?

— Нет, спасибо. Завтра к утру мне непременно надо в город.

Она поразмыслила и говорит:

— Элисабет сейчас в городе. Она забыла кое-что взять, может, захватишь для нее небольшой пакетик? «Вот и адрес!» — подумал я.

— Но посылку нужно еще приготовить.

— А вдруг я не застану фрекен Элисабет?

— Нет, они с фру Фалькенберг пробудут там до кон ца недели.

Как я обрадовался, как счастлив был услышать это. Теперь я знал, что получу адрес и приеду вовремя.

А она поглядела на меня искоса и говорит:

— Так ты побудешь у нас до утра? Право, раньше мне никак нельзя успеть…

Меня поместили в доме, потому что уже стояли холода и ночевать на сеновале было невозможно. А ночью, когда все в доме заснули, она пришла ко мне с пакетиком и сказала:

— Прости, что я в такое время… Но ведь ты уйдешь спозаранку, когда я буду еще спать.

XXXIII

И вот я снова среди городской суеты, и толчеи, и газет, и многолюдства, но прошли долгие месяцы, и я уже не испытываю перед этим отвращения. Все утро я брожу по городу, потом покупаю себе новое платье и отправляюсь к фрекен Элисабет. Она живет у родствен ников.

Но посчастливится ли мне увидеть ту, другую? Я волнуюсь, как мальчишка. Перчатки мешают мне, и я стягиваю их; но, уже поднимаясь по лестнице, я заме чаю, что при городском платье мои огрубевшие руки выглядят неприлично, и снова поспешно надеваю пер чатки. Нажимаю кнопку звонка.

— Вам фрекен Элисабет? Сию минуту.

Фрекен выходит.

— Добрый день. Вы спрашивали меня… Ах, боже мой, кого я вижу!

— Я привез посылку от вашей матушки. Вот, прошу вас.

Она надрывает обертку и заглядывает в пакет.

— Нет, мама просто неподражаема! Театральный би нокль! Да ведь мы уже были в театре… А вас я сразу и не узнала.

— Разве? Ведь мы виделись не так давно.

— Разумеется, и все же… Но вам, наверное, не тер пится узнать о некой особе? Ха-ха-ха!

— Да, — ответил я.

— Она живет не здесь. Я остановилась у родствен ников. А она — в «Виктории».

— Что ж, мне ведь нужно было только передать вам посылку, — говорю я, не без труда скрывая разоча рование.

— Подождите, у меня дела в городе, пойдемте вместе.

Фрекен Элисабет надевает пальто, кричит кому-то в дверь «до свидания!» и выходит вместе со мной. Мы берем извозчика и едем в какое-то скромное кафе. Фрекен Элисабет говорит, что любит бывать в кафе. Но здесь ужасно скучно.

— В таком случае, не поехать ли куда-нибудь еще?

— Да. Поедемте в «Гранд».

Я боюсь, что мне там будет неловко, я отвык о т всего этого, а ведь придется раскланиваться со знако мыми. Но фрекен непременно хочется в «Гранд». Она в городе всего несколько дней, но уже приноровилась к здешней жизни и ничуть не робеет. Прежде она мне больше нравилась.

Мы снова берем извозчика и едем в «Гранд». Уже вечер. Фрекен садится за ярко освещенный столик и вся сияет от удовольствия. Подают вино.

— Какой вы нарядный, — говорит она и смеется.

— Не мог же я прийти сюда в рабочей блузе.