Избранные произведения в 2 томах. Том 2

— Юра! Кто поедет из Москвы, даже из Ливен… к нам, на новоселье? Да еще под Новый год! Нельзя же так. Деньги на дорогу тратить. Не дураки!

— Я бы поехал, — улыбаясь сказал Нефедов. — Я дурак.

— Чего ты хочешь от жизни? — вздохнула Вера. — Сам не знаешь.

— Знаю. Ничего такого особенного. Кроме одного… Чтобы все вокруг шло по-человечески! Ведь это от нас самих зависит.

— Само собой шло? Не пойдет. Пойми ты!

— Это я как раз понял.

— Давно, недавно? Что же ты молчал? От робости?

— Я? Собака, понимаешь, лает… как пушка! А я…

— Да, ты у меня храбрый, — сказала Вера.

— Думалось, очень маленький я… Ну, кто я? Никто! А оказалось… Если мы, маленькие, все… — И опять раздался настойчивый звонок. — Гляди, разбегались!

Вера поднялась и ушла. А Нефедов положил голову на согнутый локоть. И шампанское, которое было крепче газировки, и обидное одиночество праздничной ночи быстро завели его в дрему… И он наконец, не останавливаясь, нараспашку открыл в отделении милиции высокую дверь, за которой сидел кто-то самый важный. Кто? В безграничной комнате, возможной только во сне, стояла простая школьная парта. И за ней сидел Женька.

Холодный пот прошиб Нефедова. Почему сын здесь? Что за начальник? С кого ему спрашивать? С отца?

— Папа! — ответил Женька. — А с кого же мне еще спрашивать? Не сердись!

И еще чьи-то голоса начали пробиваться в сон:

— Вы не сердитесь? Правда?

И Вера отвечала:

— Что вы, что вы?! Мы рады. Юра!

Он встряхнулся, вышел в прихожую и увидел Нерсесяна с немолодой женщиной — они оба уже разделись, и женщина причесывалась перед зеркалом, которое бабушка поставила в прихожей.

— Гаянэ! — крикнул Нерсесян. — Вот хозяин! Часы ударили полночь.

— Скорей! — в панике закричал Нерсесян, подхватывая бутылку шампанского, которое они принесли с собой.

— Давайте мне! — заторопился и Нефедов. — Я умею!

Вера засмеялась, и в комнату, где закрутилась суматоха, оторвавшись от зеркала, вошла Гаянэ и сказала:

— С Новым годом!

И получила бокал шампанского. А часы еще били.

— Успели! — ликовал Нерсесян. — А то… Сидим дома. Одни!

— Почему? — спросила Вера, неуместно улыбаясь.

— А разве я знаю? Дети выросли. Смотрю — у нее слезы на глазах… Пойдем к Нефедовым! Оделись, пришли и — все! Свои же! — Он взял из рук Веры тарелку, наполненную закусками, попробовал с разных сторон. — У-у-у, как вкусно!

Стали есть, разговаривать, и Нерсесян, сделав еще глоток вина, спросил:

— Слушай, откуда у тебя такие связи? Такое, понимаешь, письмо пришло насчет твоей квартиры! Директору завода.

— От кого? — испугался Юрий Евгеньевич.

— На бланке… Не из учреждения. Но сбоку, вверху, как полагается, типографским шрифтом: академик А. П. Корецкий!

— А. П.? А-а! Аркадий Павлович! — догадался Нефедов. — Это рыболов. Я даже не знал, что он академик. Вот здорово! И ни о чем не просил его… Только телеграмму дал, чтобы не приезжал пока на новоселье. Временно откладывается. А он… Фу-ты, черт, как неудобно!

— Прекрасное письмо. Длинный текст! — рассказывал Нерсесян. — Директор меня спрашивает: кто такой этот Нефедов, что за него ходатайствует известный ученый? А я ему говорю: «Просто — Нефедов».

Вера повела Гаянэ показывать квартиру, а Нерсесян наклонился к Нефедову:

— И еще вот что я хочу сказать тебе, хороший человек! Почему кто-то должен за тебя вступаться? Почему сам молчишь в тряпочку?

— Хороших людей много.

— Тем более. Воевать надо за себя! Другие воюют!

— Бегают, ловчат, рвут. А дети смотрят…

— Э-э-э, — сказал Нерсесян, — но нельзя же и так жить, как рохля! Драться надо!

— И с вами?

— Драчуны! — заметила Гаянэ, возвращаясь.

И Вера засмеялась и объявила:

— Сейчас будет чай с пирогами.

Но перед чаем вдруг надумали пройтись и посмотреть, какой он, Новый год. Нерсесян утверждал, что существует такая традиция, и первым вышел с Гаянэ на лестничную площадку. А Вера, радуясь, что бабушка напекла много пирогов, побежала на кухню поставить чайник, и Нефедов ждал в прихожей, прислонившись спиной к стене и держа ее пальто наготове. И покрикивал, торопя жену: — Гёрла!

Во дворе они долго смотрели на освещенные окна нового дома. Обрывки музыки долетали из-за этих окон. С неба падал снег. Они стали лепить снежки и, смеясь, бросать их в окна, к которым изнутри тут же начали прилипать лица — вопрошающие, недовольные, улыбавшиеся. Много лиц.

1980 г.

Рассказы

Дорога в степь

1

Машина стала, не доехав километров семи до города. Шофер, покряхтывая, медленно вылез из кабины, открыл капот и свистнул. Плохо дело! Он зачем-то обошел машину и постучал по задним скатам ногой, видимо стараясь подольше не появляться на глаза.

Петю так и подмывало вступить в перебранку с шофером, но вместо этого он поднял воротник и по слякоти зашагал вперед.

— Эй, куда вы? — крикнул обескураженный шофер.

Петя услышал, но не отозвался. Черт с ним! Пусть поймет, что так нельзя относиться к делу. Едешь в командировку — проверь, все ли у тебя в порядке и есть ли необходимые запасные части. Петя пожалел, что он не шофер. Будь он шофером, он показал бы всем, как надо беречь свою машину!