Избранные произведения в двух томах. Том 1

Многократное эхо уже не успевало вторить раскатам.

В темноте Надежда Борисовна отличила, как украдкой скосились к ее лицу белки его глаз, веселой белизной сверкнула улыбка. Рука свана невесомо легла на ее руку.

Градины — большие, с орех — колотили поверху, застревали в черных космах бурки. Где-то у ног плескалась вода. Не отрываясь, забыв дышать, целовала Надежда Борисовна его губы…

А зимой на Кузнецком мосту появился смуглолицый, чернявый гражданин. Одет он был в прорезиненный плащ, обут в мягкие, как перчатки, сапоги с галошами, на маленькой голове — огромная каракулевая папаха раструбом. В руке корзина. Слегка ошалевший от столичного великолепия, гражданин вежливо уступал дорогу встречным, а сам по клочку бумаги все сверялся с номерами домов.

Он остановился у старинного серого здания. Сняв галоши прямо на улице, оставил их на ступеньке. Осторожно постучался в дверь подъезда и, помедлив, вошел.

Надежда Борисовна ахнула, расцвела, когда увидела кто. В январскую пасмурь пахнуло вдруг на нее голубизной высокогорного неба, буйной свежестью лугов, взволнованным рокотом рек.

Оказалось, что он уже учится в институте. Там, в Грузии… Зачем в Москве?

Сван нервно, как удавку, тонкими пальцами теребил галстук. Черные глубокие глаза то смотрели на нее, и тогда наполнялись влагой и печалью, то с горячечным блеском устремлялись в заиндевевшее окно — и Савиной казалось, что сейчас вот там оттают две дырочки…

Он встал.

— Надежда Борисовна… я приехал спросить. Вы можете быть моей женой?

Савина ответила не раздумывая:

— Нет.

Гость сразу стал гостем. Приложив руку к сердцу, начал просить прощения за внезапный визит, распечатал корзину, перечислил приветы от всей родни, с которой Надежда Борисовна не была знакома…

Уходя, он улыбался, учтиво кланялся, почему-то благодарил. Савина, потрясенная происшедшим до глубины души, ощутила досаду: что же, ему настолько безразличен ее отказ?

Сван ушел.

Галоши, оставленные у подъезда, не украли. Но он прошел мимо них, не заметив, и зашагал по утоптанному снегу в своих мягких, как перчатки, сапогах…

Позднее Надежда Борисовна встречала в научных журналах его работы по биохимии.

Надежда Борисовна переворачивает подушку прохладной стороной. Подушек много. В последнее время она привыкла спать почти сидя.

…Так что же она завтра скажет той — девчонке?

На кухне умывальник роняет в таз звонкие капли. Выстукивают часы-ходики, со скрежетом отпуская колечки цепи, на которой подвешена гиря.

За окном лают псы. Надежда Борисовна прислушалась: ей показалось, что в собачьей разноголосице она отличает усердный и звонкий лай Альмы.

1957

Века, века…

Этой осенью река Печора еще текла на север.

Она еще текла на север, а самоходная баржа «Хариус» двигалась на юг, против течения. Вода напирала с верховьев, где, должно быть, шли обильные дожди. Ветер свистал, щелкал, как бич, и гнал вперед бесконечную череду завитых барашками волн. Печора неслась быстро, клокотала, буйствовала, являя свое непостоянство, извечную свою «дурь» — по выражению печорских жителей.

Оттого, что река текла очень быстро, самоходная баржа «Хариус» шла очень медленно, с одышкой. Ее относило. И это относительное движение (едешь час, а излучина вроде все та же) ужас как надоело всем, кто плыл на барже.

На барже плыла гидрогеологическая экспедиция.

Вот почему гидрогеологическая экспедиция стала дружно кричать, размахивать руками, а также иными способами выказывать восторг, когда самоходная баржа «Хариус», круто занеся корму, повернула к берегу.

Берег был представлен различными породами хвойных и лиственных деревьев, поднявшихся от воды до самого неба. Густой щетью стоял лес. Лишь в одном месте щеть имела пробел, и через этот пробел в Печору втекала речка под названием Югор.

Именно в устье Югора гидрогеологам надлежало начать работу.

— Товарищи (такие-то и такие-то), на разгрузку! — скомандовал начальник экспедиции Бондаренко. — Остальным — ставить палатки.

В числе остальных, которым было приказано ставить палатки, оказалась и Катя Смолева.

Катя Смолева — девятнадцатилетняя темноглазая девушка в пыжиковой шапке, из-под которой выбивались упругие кольца волос, в голубом свитере, а поверх свитера — куртка на меху, с «молнией». Тепло, солидно и к лицу бывалому гидрогеологу.

Катя на самом деле — человек бывалый. Всего лишь два года назад она окончила десятилетку, а уже третий раз выезжает с гидрогеологической экспедицией в глубинки. По должности своей Катя Смолева — лаборантка. Работа такая: производить анализ грунтовых вод. Сколько в них содержится солей и тому подобное.

Вооружившись топорами, гидрогеологи разбрелись по лесу рубить колья для палаток. Кате топора не досталось. Но она тоже отправилась в лес: посмотреть, что и как, познакомиться с местностью.