Избранные произведения в одном томе

Как выбраться из дома, чтобы она не видела — его и его жалкое отступление? Скрутить простыню, спуститься из окна, дюльфером по стене? Он не может сосредоточиться, взгляд расфокусирован от злости. Чтобы взять себя в руки, он начинает игру, в которую часто играет сам с собой: если вообразить, что он стал жертвой убийства, может ли его зубная паста послужить уликой? «Наше заключение таково, что из этого тюбика последний раз выжимали пасту двадцать четыре часа назад. Следовательно, тогда жертва была еще жива». А его айпод? «Давайте посмотрим, что он слушал за миг до того, как ему в ухо вонзили нож для разделки мяса. Может быть, его плей-лист — закодированное сообщение!» Или эти ужасные запонки с львиными головами, двухлетней давности рождественский подарок от Гвинет? «Они не могли принадлежать ему, человеку с прекрасным вкусом! Наверняка это собственность убийцы!»

Однако они принадлежали ему. Таким видела его Гвинет, когда они только начали встречаться: царь зверей, яростный хищник, который мотает и теребит жертву как хочет, порой оставляя на ней следы зубов. Прижимает к земле, извиваясь от похоти, ставит лапу ей на шею.

Почему-то он успокаивается, представляя свой труп в морге на столе патологоанатома — непременно сексапильной блондинки, белый халат слегка прикрывает упругую, решительную докторскую грудь. Блондинка ощупывает его тело осторожными, но опытными пальцами. «Такой молодой! И такие… выдающиеся параметры! — вздыхает она. — Какая жалость!» Потом она — задорный маленький детектив — пытается реконструировать его преждевременно оборвавшуюся жизнь, полную скорбей, пройти назад по пути, на котором он попал в дурную компанию и пришел к трагичному концу. «Удачи тебе, детка, — молча сигналит он ей из холодной белой головы. — Я — загадка, тебе никогда меня не разгадать, не разложить по полочкам. Но сделай-ка еще раз эту штуку с резиновой перчаткой! Да, о да!!!»

Иногда в этих фантазиях он вдруг приподнимается, потому что он на самом деле все-таки не мертвый. Визг! А потом — поцелуи! В другом варианте он, хотя и мертвый, все равно приподнимается. Глаза закачены в глубь головы, но руки тем не менее бодренько тянутся к пуговицам белого халата. Уже другой сценарий.

Он засовывает в сумку еще один свитер, этого должно хватить. Закрывает сумку, взваливает ее на плечо, берет компьютерный кофр в другую руку и скачет вниз по лестнице — через ступеньку, как в былые времена. Теперь не его забота, что придется менять ковровое покрытие на ступеньках. Пустячок, а приятно.

В прихожей он хватает из стенного шкафа зимнюю куртку, находит перчатки, теплый шарф и шапку из овчины. Отсюда видно Гвинет: она все еще на кухне — сидит, облокотившись на стеклянный стол, добытый им, Сэмом. Теперь стол достанется ей — Сэм не намерен устраивать из-за него свару. Вообще-то нельзя сказать, что он платил за этот стол. Тот просто оказался в его распоряжении.

Гвинет старательно игнорирует Сэма. Она сварила себе кофе — пахнет восхитительно. И тосты поджарила, кажется. Похоже, она не настолько расстроена, чтобы лишиться аппетита. Сэму обидно. Как она может жевать в такой момент? Неужели он, Сэм, для нее ничего не значит?

— Когда ты появишься? — спрашивает она, когда он направляется к двери.

— Я пришлю эсэмэску, — отвечает он. — Наслаждайся жизнью.

Кажется, это прозвучало слишком обиженно? Да. Проявлять обиду — ошибка. «Сэм, держи себя в руках, — говорит он сам себе. — Ты теряешь лицо».

Именно в этот момент у него не заводится машина. Чертова «ауди». Зря он взял это понтовое ведро с гайками у того мужика в счет долга. Хотя тогда казалось, что это очень выгодно.

Теперь театральный эффект его ухода окончательно испорчен. Даже не получится с ревом исчезнуть за углом: нас ждут далекие моря, бабы — обуза, они тянут тебя на дно, и кому это надо? Взмах руки — и прости-прощай, он уносится на поиски новых приключений.

Он снова пробует зажигание. Щелк-щелк. Мертво, как природа в ноябре. Дыхание в стылом воздухе выходит облачками. Пальцы белеют, мочки ушей уже ничего не чувствуют. Он звонит в службу, которой обычно пользуется в таких случаях, чтобы подъехали и «дали прикурить». Но слышит механический голос: его звонок поставлен в очередь, но он должен принять во внимание, что из-за неблагоприятных погодных условий среднее время ожидания составляет два часа, пожалуйста, оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас, дождитесь ответа оператора. Потом начинает играть бодрая музычка. Без слов, но они угадываются: «Можешь отморозить себе яйца, потому что благодаря полярному циклону мы сейчас гребем деньги лопатой. Проснись. Заведи себе обогреватель блока цилиндров. Поцелуй меня в жопу».

И вот он плетется обратно в дом. Хорошо хоть, что у него еще остался ключ (хотя «Сменить замки» наверняка стоит первым пунктом у Гвинет в списке дел — она из тех женщин, что вечно составляют списки).