Однажды был я с приятелем в кафешантане, и полюбился нам один фокстротист пуще ясна сокола. Это был парень с лицом ацтека и головой микроцефала… На макушке рос густым кустарником пук волос, нос занимал на лице такое командующее положение, что рту и глазкам буквально некуда было деваться. Ослепительно короткие брюки выказывали пару фокстротных тощих ног — о, как полюбился нам этот паренек с наружностью выгнанного конторщика!
В тот вечер он сделал верст пятнадцать, не считая всех сплетений ногами и трясений плечами и крупом.
И он заметил тоже, что полюбился нам, — это немного оживило окостеневшего беднягу, — по крайней мере, он даже в нашу честь выкинул два-три фортеля ногами, расставив их ножницами, а потом согнув с хитрым подскоком.
Мы его поощряли, как могли, — улыбались, подмигивали, — и этот бедный заброшенный цветок совершенно расцвел.
Из пятнадцати топтавшихся кавалеров он был единственным, который проявил некоторые признаки жизни в этом царстве анабиоза.
И теперь, когда я, сидя в позе созерцателя в каком-нибудь дансинге, натыкаюсь взглядом на знакомый куст волос на макушке и короткие панталоны, болтающиеся на тонких ногах, — мы оба молчаливо оживляемся, и лица наши светлеют: он видит во мне тонкого ценителя искусств, доку и знатока. Я в нем вижу честного работягу — самого большого дурака между фокстротистами и самого искусного фокстротиста между дураками.
Прощай, милый микроцефалический ацтек!.. Земля тебе пухом, когда ты будешь выделывать свои кренделя, ножницы и макароны…
Пять рассказов для читателя
Дорогие читатели! Позвольте вам преподнести пять восхитительных рассказов… По некоторым причинам я могу восторженно отзываться об этих рассказах — и не моя вина, если мое мнение разойдется с читательским.
Вот — читайте:
Один господин, спеша по делу, решил сесть в трамвай. Сказано — сделано. Но второпях он влез не в тот вагон трамвая, который был ему нужен, и поэтому трамвай завез его в противоположную сторону. С досадой в душе он сел в другой трамвай, но и в этом случае ошибся. На все эти уморительные недоразумения было потрачено часа полтора, и господин опоздал на важное свидание.
Группа лиц решила однажды вечером сняться фотографическим путем. Сказано — сделано. Явился фотограф с аппаратом и с машинкой, которая автоматическим путем зажигает магний для вспышки.
Фотограф усадил группу и, после долгой возни, сказал:
— Приготовьтесь! Сейчас будет вспышка!!
Нажал пружину — чик! — вспышки нет.
Опять — чик! — опять нет вспышки. И так он пять раз пытался безуспешно произвести вспышку. Наконец ему эти попытки надоели, он вынул спички и зажег магний простым способом.
Это было очень смешно.
Один старик, приезжий из Гамбурга, шел во время дождя по улице. Вдруг — мимо него автомобиль… Боясь, чтобы автомобиль не забрызгал его грязью, он в ужасе отскочил в сторону и — как раз попал обеими ногами в глубокую лужу.
Надо было видеть комическую ярость старика из Гамбурга! Кстати, приехал он из Гамбурга покупать кожу для обувной фабрики, да, кроме того, привез с собою больную жену, чтобы посоветоваться со знаменитым профессором о состоянии ее здоровья.
Стоя на высокой лестнице, маляр мазал краской по фасаду дома. А в это время внизу проходила дама — и маляр нечаянно забрызгал ей платье и шляпу краской. Дама подняла крик, произошел скандал, и явилась даже полиция…
Даме было лет 28–30.
Кухарка (по имени Марья) наливала у себя на кухне в ведро воду из водопроводного крана… А в это время барыня зачем-то позвала ее в комнаты. Сказано — сделано. Наша кухарка пошла на зов барыни, да и застряла там. А вода все лилась да лилась, перелилась из ведра, затопила кухню, да еще просочилась через пол на потолок нижнего этажа, испортив штукатурку…
По требованию нижних жильцов кухарку пришлось рассчитать. Сказано — сделано. Кстати, внизу жил один почтовый чиновник с женой. Была раньше с ними и дочь, но ее перед этим выдали замуж за провизора, который не совсем-то ладно живет со своей женой. Ох, уж эта семейная жизнь!
Вот и все пять рассказов.
Теперь, когда читатель их дочитал, я могу сказать откровенно: ни один из пяти рассказов мне не нравится. Более того, я отношусь ко всем пяти с отвращением. А читатель обязан быть от них в восторге!!
Ведь это подлинное творчество моего читателя.
Дело в том, что читающая публика, будучи осведомлена о моих литературно-юмористических способностях, преследует меня всюду: в театре, в железнодорожном вагоне, в ресторане и даже является ко мне домой.
Явится такой господин или госпожа и говорит самым дружелюбным образом:
— Послушайте, Аверченко! Вы пишете смешные вещи — вот вам тема, которую вы с вашим талантом хорошо обработаете: «Один старик, приезжий из Гамбурга»…
Или:
«Одна кухарка наливала воду в ведро»…
Или:
«С одной моей знакомой дамой был случай, который так и просится под ваше острое перо… Проходила эта дама вчера под маляром» и т. д.