Избранные произведения. V том

В тот октябрьский день, на седьмом году жизни Бенни, когда я сидел под вишнями и наблюдал, как он возвращается в дом, чтобы прилечь, я еще не знал, какому серьезному испытанию в самом скором времени подвергнутся мои принципы. Я гордился тем, что освободил своего сына от фантазий, связанных с Санта-Клаусом, и не сомневался, что Бенни, когда вырастет, поблагодарит меня за строго рационалистичное воспитание, которое получил моими стараниями.

* * *

Когда Хол Шин сказал мне о возвращении в лоно католической церкви, я подумал, что он меня разыгрывает. После работы мы заглянули на коктейль в бар соседнего отеля, — у меня сложилось впечатление — затем, чтобы отпраздновать новый большой контракт, который нашей фирме удалось заполучить стараниями Шина.

— У меня есть для тебя новости, — сказал он мне утром. — Давай встретимся в шесть вечера в баре «Редженси».

Но вместо того чтобы сообщить, что нам поручено проектирование здания, которое станет новой главой в легенде о Фаллоне и Шине, он рассказал, что после года всесторонних раздумий оставил атеизм и повернулся лицом к вере. Я рассмеялся, полагая, что соль шутки еще впереди, а он лишь улыбнулся, и по этой улыбке, в которой читалось что-то уж больно непривычное, возможно, жалость ко мне, я понял, что он говорит серьезно.

Я с ним спорил сначала спокойно, потом не очень. Высмеивал его утверждения, что он вновь открыл для себя бога, стыдил за отказ от самодостаточности, от интеллектуальной цельности.

— Я решил, что человек может одновременно быть интеллектуалом и верующим христианином, иудеем или буддистом, — ответил Хол с раздражающей уверенностью в себе.

— Невозможно! — Я хватил кулаком по столу, чтобы подчеркнуть, что я такого не приемлю. Наши стаканы подпрыгнули, а пустая пепельница едва не свалилась на пол. Конечно же, другие посетители бара повернулись к нам.

— Посмотри на Малколма Маггериджа, — стоял на своем Хол. — Или Си-Эс Льюиса. Исаака Сингера. Христиане и еврей, и при этом интеллектуалы до мозга костей.

— Послушай меня! — От его слов я пришел в ужас. — Сколько раз, когда другие люди называли эти имена, и не только эти, по ходу наших споров о превосходстве атеизма, ты вместе со мной доказывал, какими дураками были маггериджи, льюисы и сингеры этого мира.

Он пожал плечами.

— Я ошибался.

— Ни с того ни с сего вдруг решил, что ошибался?

— Нет, не так. Отдай мне должное, Пит. Я целый год читал, думал. Активно сопротивлялся возвращению в лоно церкви, однако потерпел поражение.

— И кто взял над тобой верх? Какой священник-пропагандист…

— Никто не брал надо мной верх, Пит. Дебаты были исключительно внутренними. Никто не знал, что у меня возникли сомнения.

— И когда они у тебя возникли?

— Видишь ли, пару лет назад я осознал, что жизнь моя пуста…

— Пуста? Ты молод и здоров. Женат на умной и красивой женщине. Законодатель мод в выбранной тобой профессии. Все восхищаются твоими архитектурными находками, ждут от тебя все новых достижений, и ты богат! Вот это ты называешь пустой жизнью?

Он кивнул.

— Пустой. Но я никак не мог понять, почему. Как и ты, сложил все, что у меня есть; и по всему выходило, что я добился всего, о чем можно только мечтать. Но внутри я ощущал пустоту, и каждый новый проект который мы начинали, интересовал меня все в меньшей степени. Наконец, я осознал: все, что построил, и все, что еще мог построить, не приносило удовлетворенности, потому что эти достижения не вечны. Да, конечно, некоторые из наших зданий могли простоять и сто, и двести лет, но в масштабах времени это миг. Сооружения из камня, стали и бетона — не монументы, которые ставят на века. Они не являются, как мы когда-то думали, свидетельствами гениальности человечества. Скорее, наоборот, напоминают нам, что самые величественные сооружения хрупки, что наши величайшие достижения могут уничтожить землетрясения, войны, приливные волны, или за тысячу лет они превратятся в груды обломков под воздействием солнца, ветра и дождя. Так в чем смысл?

— Смысл в том, — сердито напомнил я ему, — что возводя эти сооружения, проектируя и строя еще более прекрасные здания, мы улучшаем жизнь наших сограждан и помогаем другим ставить и достигать высоких целей. А все вместе мы создаем лучшее будущее для всего человечества.