Избранные проповеди

Но даже если мы отбросим прошлое и станем полагаться на черты настоящего, мы с легкостью сможем отличить дитя Божье от самообманутого человека. Писания говорят о радости в Господе, смиренной радости, которая сопутствует свидетельству Его Духа. Это заставляет прощенного грешника воскликнуть: «Око мое видит Тебя, и я погребаюсь в прах и пепел»! И где есть смирение, там есть кротость, терпение, благость и долготерпение; Там, несомненно, присутствует дух повиновения, нежность и мягкость души, которые нельзя описать словами. Но есть ли этот плод у человека, полагающего, что он имеет свидетельство Духа? Нет. Чем больше он верит в благосклонность Божью, тем больше он возвышает себя, тем больше в нем высокомерия и надменности, тем более закрыт он для принятия любого исправления, тем более нетерпеливым он становится. Вместо того, чтобы быть более кротким, мягким и открытым для учения, «скорым на слышание, и медленным на слова», он медлителен на слышание, а скор на слова; проявляет меньшую готовность учиться у кого-либо, проявляет горячность и нетерпение в своих разговорах. Возможно, он проявит такую большую горячность и нетерпение в своем отношении, манере разговора и во всем своем существе, что будет забирать из рук Божьих различные нужды и лично пытаться «победить врагов».

Далее, Писания учат, что явная черта Божьей любви — «…что мы соблюдаем Его заповеди» (1 Ин. 5:3). Наш Господь сказал: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин. 14:21). Любовь радуется в послушании, во всем ищет славы имени Божьему. Кто по-настоящему любит Бога, тот желает исполнять Его волю. Но соответствует ли это описанию характера самонадеянного человека, утверждающего, что он любит Бога? Нет, но вместо этого любовь развязывает его руки для непослушания, нарушения, а не соблюдения Божьих заповедей. Возможно, когда он боялся гнева Божьего, он старался исполнять Его волю, но теперь он смотрит на себя как на того, кто не находится под законом, и думает что уже не обязан исполнять его. Следовательно, он менее ревностен в добрых делах, менее осторожен в воздержании от зла, меньше следит за своим поведением и речью. С меньшим желанием и неискренне отвергает себя и несет свой ежедневный крест. Стиль всей его жизни изменился с тех пор, как он вообразил себя свободным. Он нашел более легкий путь на небеса — широкую, гладкую и усыпанную розами дорогу, идя по которой, он может сказать душе своей: «Душа, расслабься, пей, ешь и веселись». За этим следует неопровержимое доказательство, что у него нет истинного свидетельства его собственного духа. Он не имеет тех черт: кротости, смирения и послушания. Дух Святой не может лгать и свидетельствовать, что этот человек является дитем Божьим, когда он явно является дитем дьявола.

Найдите себя, вы, бедные обманутые люди! Вы, которые уверены, что являетесь детьми Божьими! Вы говорите: «У меня есть свидетельство внутри себя», и поэтому вы бросаете вызов вашим врагам. Вы не имеете смирения в сердце, и значит, вы не приняли Духа Христова. Вы не имеете кротости и мягкости, потому ваша радость не есть радость Господня. Вы не соблюдаете заповедей Божьих, поэтому вы не любите Его и не являетесь участниками Его Святого Духа. Слово Божье ясно дает понять, что Божий Дух не свидетельствует духу вашему о том, что вы Его дети. Воззовите же к Нему, дабы глаза ваши открылись, дабы вы увидели, кем являетесь на самом деле, дабы вы услышали Его слова: «Радуйся, прощены грехи твои, вера твоя освободила тебя».

Но как человек, имеющий истинное свидетельство в самом себе, может отличить его от ложного? Как мы отличаем день от ночи? Как мы отличим свет от тьмы? Или как нам отличить свет свечи от солнечного света? Нет ли между ними явной, естественной разницы? И не сразу ли вы замечаете эту разницу, если у вас здоровое восприятие? Так же существует явное и заметное различие между светом Солнца праведности и мерцающим светом нашего собственного свещения. Эта разница мгновенно заметна, если у нас здоровое духовное восприятие.

Даже тот, у кого имеется глубочайшее познание Бога, не сможет точно описать черты голоса Божьего. Предположим, что, когда Павел обращался к Агриппе, тот спросил: «Ты говоришь, что слышал глас Сына Божьего. Откуда ты знаешь, что это был Его голос? Объясни мне, как можно отличить Его голос от голоса человека или ангела». Вы думаете, что Апостол попытался бы ответить на столь пустой вопрос? Несомненно, в тот момент, когда он услышал голос — он знал, что это голос Божий. Но как он знал это, кто может объяснить?