Избранные работы

До сих пор мы совсем не касались чистого Я (Я «чистой апперцепции»), которое, согласно кантианцам, а также некоторым исследователям-эмпирикам, должно выступать объединяющей точкой отношения, к которой любое содержание сознания как таковое относилось бы совершенно особым образом. Это чистое я

сущностно принадлежало бы факту «субъективного переживания», или сознания. «Быть-осознанным (Bewusst-sein) означает находиться в отношении к Я», и то, что находится в таком отношении, есть содержание сознания. «Содержанием мы называем все, что лишь [109] отнесено в сознании к Я, независимо от прочих характеристик». «Это отношение, очевидно, одинаково для любого так или иначе многообразно меняющегося содержания; оно, собственно, есть то, что составляет общее и особенное сознания. Чтобы отличить это отношение от общего факта сознания, мы обозначаем его (говорит Наторп, которого я здесь постоянно цитирую) [110] посредством особого выражения – «осознанность» (Bewusstheit)». «Я, как субъективный центр отношений ко всем осознанным мной содержаниям, противопоставляет себя этим содержаниям совершенно особым образом; его отношение к ним иного рода, чем их к нему, и оно не осознается в своих содержаниях так же, как осознается содержание в нем; оно обнаруживается как раз в этом как равное себе содержание, так что в нем, пожалуй, может быть осознано нечто Другое, но само оно никогда не может быть осознанно в Другом. Само оно не может стать содержанием и в нем нет ничего, что могло бы быть каким-либо содержанием сознания. Дальнейшее его описание поэтому невозможно, ибо все, благодаря чему мы могли бы попытаться описать Я или отношение к нему, было бы позаимствовано опять-таки только из содержаний сознания и, следовательно, не касалось бы самого Я или отношения к Я. Иначе говоря, всякое представление, которое мы хотели бы составить о Я, превращает это Я в предмет. Однако тем, что мы мыслим его в качестве предмета, мы уже перестали мыслить его в качестве Я. Я-бытие (Ich-sein) не означает предмет, но по отношению к любому предмету означает именно то, по отношению к чему нечто есть предмет. То же самое нужно сказать и об отношении к Я. Быть-осознанным означает быть предметом для Я: это «быть-предметом», в свою очередь, не может быть сделано предметом».

«Факт осознанности, этот основной факт психологии, можно, пожалуй, констатировать как наличный, сделать заметным благодаря его выделению. Однако он не может быть определен или выведен из чего-то иного».

Какими бы впечатляющими ни были эти высказывания, я не могу их подтвердить при более точном рассмотрении. Как же надлежит нам констатировать этот «основной факт психологии», если мы не мыслим его, и как следует мыслить его без того, чтобы Я или сознание в качестве объектов констатации не «превращать в предметы»? Пусть это было бы верным, если бы мы могли соотнестись с этим фактом посредством косвенного символического мышления; но, согласно Наторпу, этот факт обязан быть «основным», и как таковой он все же должен быть дан нам в непосредственном созерцании. Наторп явно утверждает, что факт этот «можно констатировать как наличный и сделать заметным благодаря его выделению». Но не является ли констатированное и замеченное содержанием? И не становится ли оно здесь предметным? Во всяком случае, здесь можно исключить узкое понятие предмета; но сюда подходит более широкое понятие. Подобно тому как направленность внимания на мысль, ощущение, чувство неудовольствия и т. п. делает эти переживания предметами внутреннего восприятия, не отождествляя их с предметами в смысле вещей, точно также и этот центр отношений я и всякое определенное отношение Я к содержанию, как замеченные, были бы даны предметно.

Тут я должен, конечно, сознаться в том, что решительно не могу обнаружить это первичное Я в качестве необходимого центра отношений [111] . Единственное, что я в состоянии заметить и, следовательно, воспринять, есть эмпирическое Я и его эмпирическое отношение к тем собственным переживаниям или внешним объектам, которые в данный момент как раз становятся объектами особого «поворота внимания» (Zuwendung), в то время как многому из того, что остается «вовне» или «внутри», недостает этого отношения к Я.