Избранные работы

Но давайте обратим внимание на тот способ, которым это открывается в нашем тексте. "Бог так возлюбил мир". Здесь мы видим широкий аспект любви Бога. Она не ограничивается отдельной нацией, племенем, кастой или семьёй. Она охватывает весь мир. Бог есть любовь, и поскольку Он является таковым, то речь идёт не о пригодности или ничтожности предмета Его любви. Она существует, потому что Он существует. Он есть любовь и не может противоречить Сам Себе. То, чем являемся мы, каким бы ни был мир, это то, чем является Бог; и мы знаем, что эта истина о Боге образует и прочную основу, на которой зиждется все христианство. Душа может испытывать глубокие и болезненные конфликты от сознания собственной обречённости, в ней может быть множество сомнений и опасений, могут быть потрачены недели, месяцы или годы познания закона во внутреннем самопознании, даже после того, как чистый рассудок давно уже согласился с основами Евангельского учения. Но как бы то ни было, мы должны прийти в непосредственное и личное соприкосновение с Богом, таким, каким Он раскрыл Себя в Евангелии. Мы должны познакомиться с Ним, а Он есть любовь.

В этом жизнь и покой для души. В этом полное и вечное спасение для жалкого, беспомощного, грешного, погибшего существа - спасение, основывающееся не на чем-либо, что в человеке или от человека, не на том, чем он является или мог бы быть, но исключительно на том, чем является Бог и что Он сотворил. Бог любит и даёт, а грешник верует и получает. Это далеко превосходит создание, господство или закон. При создании Бог говорил - и это исполнялось. Он создавал миры словом Своим. Но во всем повествовании о творении мы не видим ничего о Боге любящем и дающем.

Что касается господства, то мы видим Бога правящим в непостижимой мудрости, посреди воинства небесного и посреди чад человеческих, но мы не можем постичь Его. Мы можем лишь сказать об этом, что

Пути Господни неисповедимы -

Всечасно совершая чудеса,

Он по воде шагает, как по суше,

Смиряя бури, всходит в небеса.

И глубоко в неизмеримых шахтах

Его любви - вдали от наших глаз -

Он добывает крупные алмазы

Своих верховных замыслов для нас.

Наконец, что касается закона, то он от начала до конца является совершенной системой повелений и запрещений, системой, совершенной в своём испытании человека и в выявлении его полного отчуждения от Бога, "ибо законом познаётся грех". Но что могла бы сделать эта система в мире грешников? Могла ли она дать жизнь? Нет, это невозможно. Почему? Потому что человек не мог исполнить её священное требование. Закон был служением смерти и осуждения (см. 2 Кор. 3). Единственное действие закона на всякого, кто находится под ним, - это тяготение смерти над душой и вины и осуждения над совестью. Вряд ли может быть иначе с честной душой, находящейся под законом.

Что же нужно? Просто познание любви Бога и того драгоценного дара, который даёт эта любовь. Это извечное основание всего - любовь и дар любви, ибо - следует заметить и всегда иметь в виду - любовь Бога никогда не достигла бы нас, если бы не посредство этого дара. Бог свят, а мы грешники. Как можем мы приблизиться к Нему? Как можем мы пребывать в Его священном присутствии? Как вообще грех и святость могут находиться вместе? Это невозможно. Справедливость требует осуждения греха, и если любовь спасает грешника, то именно за счёт этого дара Единородного Сына. Дарий любил Даниила и весьма старался спасти его от львиного рва, но его любовь была бессильной из-за неумолимого закона мидян и персов. Он провёл ночь в скорби и посте. Он мог рыдать на краю рва, но он не мог спасти своего друга. Его любовь была не способна спасать. Если бы он предложил львам самого себя вместо своего друга, это было бы славным с точки зрения нравственности, но он этого не сделал. Его любовь выразилась в бесполезных слезах и стенаниях. Закон персидского царства был сильнее, чем любовь персидского царя. Закон в его суровом величии торжествовал над бессильной любовью, которая не могла дать своему предмету ничего, кроме бесплодных слез.

Но любовь Бога не похожа на эту, - вечная и всеобщая хвала Его имени! Его любовь в состоянии спасти. Она правит через праведность. Но как это происходит? Потому что "Бог так возлюбил мир, что отдал Сына Своего Единородного". Закон с чрезвычайной торжественностью провозгласил: "Душа согрешающая да умрёт". Был ли тот закон менее суров, менее величествен, менее требователен, чем закон мидян и персов? Конечно, нет. Как же тогда им пользоваться? Его следовало возвеличить и почитать, укреплять и прославлять. Не одна йота этого закона не могла быть отвергнута. Как же разрешить эту трудность? Нужно было сделать две вещи: возвеличить закон, осудить грех и спасти грешников. Как можно было достичь этих великих результатов? Ответ на это дан в двух смелых, ярких строчках одного из наших поэтов:

Так на кресте начертано Христовом:

"Да сгинет грех, но да спасётся грешник!"