Избранные работы

С момента написания нашей последней главы мы весьма много интересовались тем способом, которым представлено покаяние в этих неподражаемых притчах в Лук. 15. Там мы чрезвычайно трогательным и убедительным образом познаем не только постоянную и всеобщую необходимость, нравственность истинного покаяния в каждом случае, но также и то, что оно приятно сердцу Бога. Наш Господь в Своём чудесном ответе книжникам и фарисеям провозглашает, что "на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся". И снова: "Так, говорю вам, бывает радость у ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся".

Итак, это даёт нам весьма возвышенный взгляд на этот предмет. Одно дело видеть, что покаяние обязательно для человека, и совсем другое, гораздо более высокое - то, что оно приятно Богу. "Ибо так говорит Высокий и Превознесённый, вечно Живущий, - Святый имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушёнными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушённых". Разбитое сердце, сокрушённый дух, покаянный рассудок - радость для Бога.

Давайте поразмышляем над этим фактом. Книжники и фарисеи роптали на то, что Иисус принимал грешников. Как мало они Его понимали! Как мало они знали о той цели, что привела Его в этот мрачный и грешный мир! Как мало они знали о себе! Иисус пришёл спасти именно погибших. Но книжники и фарисеи не считали себя погибшими. Они думали, что с ними все в порядке. Они не хотели Спасителя, они были совершенно не сокрушены - не раскаявшиеся, но самоуверенные, они, следовательно, не хотели рассчитывать на крупицу истины в небесах. Все учение книжников и вся праведность фарисеев не могли вызвать ни одной нотки радости перед лицом ангелов Бога. Они были подобны старшему сыну в притче, который сказал: "Вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими".

Здесь мы видим подлинный образец несокрушенного сердца и нераскаявшегося духа - человек, совершенно удовлетворённый самим собой. Жалкое существо! Он никогда не касался струн Отцовского сердца - никогда не черпал из Отцовской любви, никогда не чувствовал Отцовских объятий; никогда не слышал Отцовского приветствия. Да и как он мог? Он никогда не ощущал себя погибшим. Он был преисполнен самого себя, и потому в нем не оставалось места для Отцовской любви. Он не чувствовал, что чем-то Ему обязан, и, следовательно, он считал, что ему нечего прощать. "Вот, я столько лет служу тебе, но ты никогда не дал мне и козлёнка". Он не получил своего жалования!

Какое вопиющее безумство! Точно так же обстоит дело со всякой необращенной душой - с каждым, кто рассчитывает на свою собственную праведность. Такой человек на самом деле превращает Бога в своего должника. "Я служил Тебе, но я не получил того, что заработал". Жалкие понятия! Человек, разглагольствующий о своих обязанностях, о своих делах, словах, дарах, поистине, оскорбляет Бога. Но с другой стороны, человек, который приходит с сокрушённым сердцем, смиренным духом, раскаявшийся, осудивший самого себя, - этот человек радует сердце Бога.

А почему? Просто потому, что такой человек чувствует потребность в Боге, в этом заключается великая нравственная тайна всего этого предмета. Постичь её - значит, охватить всю полноту истины великого вопроса о покаянии. Бог любви желает пробиться к сердцу грешника, но для Него там нет места до тех пор, пока это сердце остаётся ожесточённым и нераскаявшимся. Но когда грешник доведён до конца, когда он видит себя беспомощным, безнадёжно погибшим, когда он увидит крайнюю пустоту, бренность и суетность всего земного, когда, подобно блудному сыну, он опомнится и ощутит глубину и действительность своей нужды, тогда в его сердце появится место для Бога и - о, чудесная истина! - Бог с наслаждением придёт и наполнит его. "А вот на кого Я призрю". - На кого же? На того человека, который исполняет свой долг, соблюдает закон, делает все от него зависящее, живёт по мере сил своих? Нет, но "на смиренного и сокрушённого духом и на трепещущего пред словом Моим".