Избранные работы

И при таких условиях психологическая теория, как и всякая теория вообще, все еще будет общей. Последнее индивидуальное недоступно вообще ни для какой теории. Это могло бы казаться сомнительным, но более глубокое проникновение в метод психологии вообще рассеет это сомнение. Здесь будет достаточно следующего указания. Последней задачей психологии является вообще реконструкция непосредственного переживания сознания в его цельности. Но каким образом можно будет научно овладеть непосредственно переживаемым, раз это переживание вполне индивидуально, а все чисто индивидуальное недоступно для теории, как это только что было сказано? Как чисто внутреннее состояние оно никогда не может проявиться вполне; всякое проявление есть уже абстракция, которая удаляется от конкретного, обобщение, которое удаляется от индивидуальности непосредственного переживания. «Когда душа говорит, тогда, увы, душа уже больше не говорит» – это буквально верно. Когда душевное переживание, т. е. нечто чисто внутреннее, проявляет себя наружу, оно тем самым теряет свое внутреннее и, следовательно, свой характер душевного переживания. И все-таки только на основании его проявлений и так как каждое проявление есть уже объективирование, то, значит, только на основании объективного можно постичь субъективность переживания, насколько она вообще может быть постигнута. Но не теряем ли мы вместе с тем ту самую субъективность, которую мы искали? Этот вопрос кажется роковым.

Но, в сущности, он решается просто. Ведь выражениями «объективный» и «субъективный» мы с самого начала обозначали только разницу в точке зрения. У объективного рассмотрения нет в распоряжении никакого другого материала, помимо того, который составляет в то же время содержание субъективного переживания. Как могли бы мы вообще говорить о чем-нибудь таком, что не представлялось бы нам как-нибудь, посредственно или непосредственно, и что, следовательно, не выражалось бы как-нибудь в наших собственных переживаниях, поскольку оно уже является чем-то психическим? Но, с другой стороны, и субъективное рассмотрение по той же причине не может достигнуть какой-либо степени объективной точности, и факты внутреннего переживания не могут быть научно установлены иначе, как исходя из его проявлений, следовательно, объективирований. Только точка зрения в этих двух случаях остается всегда противоположной. Объективная или, вернее, объективирующая, возводящая субъективное на степень объективного определения, точка зрения восходит от непосредственного, индивидуального переживания к закономерно всеобщему; наоборот, субъективная точка зрения отправляется от этого всеобщего, насколько и как оно было установлено объективным рассмотрением, для того чтобы снова вернуться к его последнему, сокровеннейшему основанию в непосредственном переживании субъекта и таким образом восстановить, реконструировать это последнее после того, как мы оставили его за собой и как бы потеряли из виду при объективирующем рассмотрении. И как объективную точку зрения следует называть точнее объективирующей, потому что процесс объективирования никогда не заканчивается (абсолютная объективность вообще недостижима), так и субъективная точка зрения есть в действительности субъективирующая, потому что последняя субъективность непосредственного переживания точно так же недостижима, но может быть определена только с большей или меньшей степенью приближения. То, что прежде рассматривалось с точки зрения объективного, т. е. закономерно всеобщего, субъективирующая точка зрения приводит шаг за шагом обратно в субъективную область переживания и тем впервые создает понятие этого переживания, которое затем постепенно получает все более и более строгую определенность.