Избранные рассказы

И снова было лето, патио в доме Доро, каникулы с приключенческими романами и моделями самолетов, с коллекциями марок и фотографий футболистов, которые наклеивались в альбом. В тот вечер они говорили о длинных брюках, уже совсем немного оставалось до того, как они начнут их носить, кто же ходит в школу второй ступени в коротких штанах. Сара позвала их выпить кофе с молоком, и ему показалось, она слышала, о чем они говорили, с губ ее словно только что слетела улыбка, ей, наверное, смешно было слышать, как они говорят о таких вещах, и она немножко насмехалась над ними. Доро сказал ему, что у нее уже есть жених, толстый сеньор, который приходит к ним по субботам, но которого Анибаль еще не видел. Он представил себе, как жених приносит Саре конфеты и разговаривает с ней в гостиной точь–в–точь как жених его двоюродной сестры Лолы, а через несколько дней бронхит прошел и он снова мог играть на пустыре вместе с Доро и другими мальчишками. Но в ту ночь на душе у него было грустно и одновременно светло, он был у себя в комнате и, прежде чем уснуть, подумал о том, что Сары здесь нет, что она никогда не войдет в эту комнату проведать его, ни больного, ни здорового, вот как сейчас, когда он чувствует ее так близко, когда видит ее, хотя глаза его закрыты, и ни голос Доро, ни крики других мальчишек не мешают ему ощущать ее присутствие, она здесь только для него, вместе с ним, и слезы снова навернулись на глаза, так захотелось ему почувствовать ее заботу, так захотелось стать Доро, которого обнимают руки Сары, Доро, лба которого касаются волосы Сары, Доро, которому Сара желает спокойной ночи и которого укрывают простыней руки Сары, прежде чем она покинет его комнату.

Он отважился спросить у Доро, как бы мимоходом, кто ухаживал за ним, когда он болел, потому что у Доро была желудочная инфекция и он пять дней провел в постели. Спросил так, будто само собой разумелось, что за ним ухаживала его мать, но он знал, что такого быть не может, что это могла делать только Сара, давать лекарства, ну и все прочее. Доро ответил, что все делала сестра, перевел разговор на другое и заговорил о кино. Но Анибаль хотел знать больше, когда он был маленький, кто возился с ним, тоже Сара, конечно, Сара, ведь мама уже восемь лет как в инвалидном кресле и Сара заботится о них обоих. Но тогда, значит, она и купала тебя, когда ты был маленький? Конечно, чего ты спрашиваешь о такой ерунде? Да так, просто чтобы знать, должно быть, это странно, когда у тебя есть старшая сестра, которая тебя купает. Да нет тут ничего странного, че. А когда ты был маленький и болел, она за тобой ухаживала и делала все–все? Ясное дело. А тебе не было стыдно, что твоя сестра видит тебя и все делает? Да нет, с чего стыдно–то, я ведь был совсем маленький. А сейчас? Ну и сейчас то же самое, почему мне должно быть стыдно, если я болею.

Вот именно, почему. В час, когда, закрыв глаза, он представлял себе, как Сара входит к нему в комнату, подходит к его постели, ему так хотелось, чтобы она спросила, как он себя чувствует, чтобы она положила руку ему на лоб, а потом откинула простыню, чтобы посмотреть, как заживает царапина на икре, поменяла бы ему повязку и назвала бы глупышом за то, что он порезался осколком стекла. Он чувствовал, как она поднимает ему рубашку и оглядывает его, обнаженного, ощупывает ему живот, проверяя, нет ли воспаления, и снова закрывает его простыней, чтобы он уснул. Обняв подушку, он чувствовал себя таким одиноким, а когда снова открывал глаза и видел пустую комнату, где уже не было Сары, на него накатывала печаль и нежность, потому что никто, ни один человек на свете, не знал о его любви, даже сама Сара, и никто не мог понять его страданий, его желания умереть ради Сары, спасти ее от тигра или от пожара и умереть за нее и чтобы она благодарила его и целовала, рыдая. А когда его руки скользили вниз и он начинал ласкать себя, как это делал Доро и все остальные мальчишки, Сара исчезала из его грез, а появлялась либо дочка хозяина магазина, либо его двоюродная сестра Йоланда, это не могла быть Сара, которая приходила по ночам, чтобы ухаживать за ним, как она ухаживала за Доро, с ней приходила только нежность, которую он чувствовал, когда она наклонялась к нему и гладила его, и это была любовь, хотя Анибаль уже знал, какой может быть любовь, и не раз представлял себе любовь с Йоландой и все то, что он когда–нибудь будет делать с Йоландой или с дочкой хозяина магазина.