ИЗБРАННЫЕ РЕЧИ

Подлинный мир и настоящее доверие между народами дадут возможность сократить вооружения, которые сегодня пожирают большую часть дохода народов и каждого человека в отдельности. Адольф Гитлер постоянно подчёркивает, что Германия хочет только равноправия во всех областях, включая область вооружения. После достижения взаимопонимания в этом вопросе между Германией и её соседями Германия может довольствоваться минимумом вооружения, необходимым для обеспечения её безопасности и мира. Беззащитная страна представляет собой опасность для мира. Её беззащитность слишком легко побуждает иностранные армии к безопасным «прогулкам». Безоружность одного народа посреди хорошо вооружённых народов может соблазнить честолюбивых людей на завоевание дешёвых лавров или соблазнить правительство отвлечь внимание своего народа от внутренних проблем с помощью внешней военной авантюры.

Именно старые солдаты из нашей среды, мои товарищи по партии, могут, как бывшие солдаты, засвидетельствовать, что старые фронтовики, к которым я с гордостью причисляю себя, хотят мира по глубочайшему внутреннему убеждению.

Мир знает, что фронтовик Адольф Гитлер с удивительной откровенностью излагает свои настоящие мысли. Фронтовики в правительстве Германии честно хотят мира и взаимопонимания. Я призываю бывших фронтовиков в других государствах, а также людей доброй воли в правительствах этих государств поддержать нас в стремлении к этой цели.

Я обращаюсь с этим призывом со священной земли Восточной Пруссии к бывшим фронтовикам всего мира. Здесь, на этой пограничной немецкой земле, некогда началась великая Мировая война, повлекшая за собой ужасные жертвы, от которых воевавшие страны и сегодня ещё не оправились. Быть может, поле исторических битв, с которого я сейчас говорю, сделает более эффективным этот серьёзный призыв к миру. На восточной границе Германии разумные пакты гарантируют мир жителям соседних государств. Мы надеемся на то, что и правительства народов у других границ нашего Рейха увидят скоро, что большую безопасность их народам обеспечат мирные договоры, а не накопление вооружений. В память о наших солдатах, многие из которых пали в борьбе за Восточную Пруссию, воля к миру в Германии всегда будет сильной.

Старые фронтовые солдаты и молодые борцы за свободный, гордый и миролюбивый Рейх приветствуют фронтовика и Вождя Адольфа Гитлера!

НЕКРОЛОГ ГИНДЕНБУРГУ

Речь, произнесённая 2 августа 1934 г. по немецкому радио после смерти Гинденбурга.

Гиндендбург умер — Гинденбург живёт в своём народе!

Он продолжает жить в наших сердцах как символ славной немецкой истории.

Он продолжает жить как победитель при Танненберге.

Он продолжает жить как генерал-фельдмаршал Мировой войны.

Он живёт как отец великого народа!

Борцы за свободу Германии склоняют знамёна перед этим великим немцем в знак траура, почтения и благодарности.

Гинденбург призвал Вождя и открыл тем самым новую историю Германии.

Живое завещание Гинденбурга Германии — Фюрер!

Верность Гинденбургу значит верность Вождю, верность Германии.

Сплотим наши ряды для новой борьбы за будущее нашего народа!

ВЫБОРЫ АДОЛЬФА ГИТЛЕРА ФЮРЕРОМ

Речь, произнесённая в Киле 14 августа 1934 г., после смерти Гинденбурга.

Национал-социалисты! Немецкие соплеменники!

Вряд ли какая-нибудь речь будет для меня трудней, чем эта, ибо трудно обосновать то, что само собой разумеется — что Адольф Гитлер должен стать преемником Гинденбурга. Если кто-нибудь, как я, был убеждён на протяжении четырнадцати лет, что никто иной, как этот человек, будет решать судьбу Германии, и если это убеждение крепло у него из года в год и, будучи первоначально эмоциональным, нашло своё обоснование в почти бесконечном ряду доказательств превосходства Адольфа Гитлера, как Вождя, то для него действительно трудно сегодня, после практического выполнения требований прошедших четырнадцати лет, выставлять себя и собирать отдельные причины, которые оправдывали бы то обстоятельство, что Адольф Гитлер теперь — высший и единственный Вождь немецкого народа.

Мне посчастливилось — не знаю, был ли это случай или предопределение, — зайти однажды летом 1920 года в маленькое помещение в пивной Штернэккерброй в Мюнхене, где до того совершенно неизвестный мне человек, некий Адольф Гитлер, выступал перед дюжиной собравшихся с докладом, в котором чётко, логично, убедительно рисовал новую политическую программу. Этот человек говорил о том, что мне самому по возвращении с войны смутно представлялось предпосылкой спасения нации. Он рисовал картину новой Германии, какой её видел в душе бывший фронтовик, и я вдруг понял: так и должно быть!