Избранные романы. Книги 1-19

Сколько гектаров джунглей уничтожит бомба вокруг себя, сколько разумных существ — людей или ирсков — и животных погибнут? Марриотту это было безразлично. Для него имела значение только его собственная жизнь. Чужие жизни ничего не значили. Для Марриотта по-настоящему существовал только он сам. Остальные были лишь тенями, которые рано или поздно должны исчезнуть. Тогда почему им не исчезнуть совсем?

Прыжок ягуаров был совершенно бесшумным. Бежавший человек на одно ужасное мгновение увидел, словно при вспышке молнии, огромную кошачью голову, желтые горящие глаза и клыки, блеснувшие под приподнятыми в оскале губами.

Смерть от острых как бритва когтей и зубов, способных одним ударом раздробить затылок или плечо, наступает почти без боли. Самец напал первым, но самка последовала за ним так быстро, что за сорок пять секунд они разорвали тело Марриотта в клочья.

Они прекратили свой пир только тогда, когда внезапно увидели светящееся существо, подходившее к ним по тропе. Тогда ягуары перестали рвать мясо, злобно зарычали в бешеном зверином гневе, потом отступили и растворились в темноте ночных джунглей.

Спугнувшее хищников существо на было похоже ни на ирска, ни на человека. Ростом оно было по меньшей мере на тридцать сантиметров больше, чем ягуары в длину. Его яйцевидная голова совершенно не была похожа на человеческую, а прозрачное тело отливало серебром.

Лицо его на первый взгляд сильно напоминало морду льва. Круглые золотистые глаза были очень широко расставлены. Если у этого существа были уши, то они располагались не по бокам этой благородной головы. Существо выглядело очень умным, способным к глубоким чувствам, восприимчивым, но… не таким, как люди и ирски.

Оно возникло из ничего на этой тропе и подошло к месту, где лежало то, что осталось от Марриотта. Туда уже подбегал шакал. Зверь сел возле добычи и стал пристально смотреть на непрошеного чужака глазами, такими же желтыми, как у того.

Мортон стал духовным братом светящегося существа и спросил у него:

«Как мы можем установить отношения, при которых люди, ирски и Система Махала могли бы мирно ужиться?»

— У меня нет полномочий заключать такие соглашения, — ответил двойник. — Мой оригинал вернется сюда примерно через две тысячи лет, и тогда вы сможете поговорить со мной об этом.

«Если это ваше последнее слово, то мне придется держать вас под контролем по методу Марриотта», — заявил Мортон.

— Мне нужно ваше разрешение, чтобы связаться для консультации с нашим ближайшим центром. На это может понадобиться довольно много времени.

«Хорошо, я предоставляю вам столько времени, сколько нужно. Даю вам это разрешение, а потом мы еще побеседуем с вами», — сказал Мортон.

После этого он покинул двойника.

38

Была ночь.

Лейтенант Лестер Брэй вошел в большую дверь дворца Комиссии, не заметив, что задний флигель почти полностью разрушен. Брэй плохо помнил, как он вернулся в Новый Неаполь. В его уме была путаница и кружились мысли, не имевшие ничего общего с его предыдущим опытом. Еще он смутно понимал, что по дороге потерял свою военную форму и теперь был одет во что-то вроде брюк и рубашку.

Тем не менее он до некоторой степени сохранял присутствие духа. Поскольку он был Брэем, он небрежным жестом поприветствовал одного из часовых, бросил, на ходу: «Привет, Пит!» — и хотел войти во дворец, словно был одним из гражданских служащих.

— Эй, вы! Подождите! — окликнул Брэя толстяк, сидевший за письменным столом. Его голос, вначале выражавший удивление, под конец перешел в сердитое ворчание.

Брэй остановился с изумленным видом.

— Кто вы такой? — рявкнул охранник.

«Ну зачем поднимать столько шума?» — подумал Брэй. Он повернулся, приняв огорченный вид, но говоря себе, что часовые никогда не знали его по-настоящему, а раньше он свободно входил во дворец лишь потому, что носил магический мундир. Он внушительным тоном назвал свое имя, добавив:

— Получилось так, что сегодня я одет в штатское. Поэтому, если вы позволите… — и хотел уйти.

В этот момент из двери прихожей, над которой светилась надпись «Офицеры охраны», вышли два солдата. Они схватили Брэя и отвели его назад к столу.

Через несколько секунд из комнаты охраны вышел лейтенант федеральных войск.

— Что происходит? Вы ведь звонили, — спросил он. Толстяк показал пальцем на Брэя.

— Этот диамондианец говорит, что он лейтенант Лестер Брэй.

Брэй машинально повернулся посмотреть, о ком идет речь, — и не увидел никого. В этот раз его ум оказался недостаточно быстрым.

— Какой диамондианец? — спросил Брэй.

— Вы.

* * *

В шесть часов утра чрезвычайный посол Лоран, который допрашивал Брэя, сказал ему:

— Надеюсь, теперь вы поняли, что вы диамондианец, гражданское лицо, вам около тридцати лет, и по документам, обнаруженным в вашем бумажнике, вас зовут Пьер Маньян.

Лоран взял в руки пачку бумаг и продолжил: