Избранные романы. Книги 1-7

Мы шли по запутанному лабиринту проулков, петляющих позади станции Ист-Кройдон. Кто-то сказал Вику про вечеринку, и он был полон решимости туда попасть, и не важно, хотелось мне этого или нет – а мне не хотелось. Но мои предки уехали на целую неделю на какую-то там конференцию, а я жил у Вика, и потому мне приходилось повсюду таскаться за ним.

– Будет все, как всегда, – сказал я. – Через час ты уже будешь тискать самую красивую девчонку, а я опять окажусь на кухне, и чья-то мама будет грузить меня умными разговорами о политике, поэзии и прочей фигне.

– Ну, так с ними же надо общаться, разговаривать там, все дела... Кажется, нам сюда. – Вик весело взмахнул пакетом с бутылкой внутри.

– А что, ты не знаешь адрес?

– Элисон мне объяснила, я все записал на бумажке, но забыл ее дома. Ладно, найдем.

– Как? – У меня появилась надежда.

– Пойдем по улице, – он говорил со мной, как с идиотом, – увидим дом, поймем, что там вечеринка. Раз плюнуть.

Я огляделся, но вечеринки поблизости не наблюдалось – только ржавеющие машины и велосипеды в окруженных бетоном садиках; пыльные окна газетных киосков, в которых пахло иноземными пряностями и продавалось буквально все, от поздравительных открыток и подержанных комиксов до журналов настолько порнографических, что они попадают на прилавок запечатанными в непрозрачную пленку. Помню, однажды Вик попытался спереть такой журнальчик и засунул его под майку, но хозяин поймал его уже на улице и заставил вернуть товар.

Мы дошли до конца улицы и свернули в проулок, застроенный одинаковыми домами. Там было пустынно и тихо.

– Тебе хорошо. Ты им нравишься, – сказал я. – Тебе даже и разговаривать с ними не надо.

И это правда. Одна улыбка – и Вик мог брать любую на выбор.

– Не. Не совсем. Разговаривать все-таки нужно.

Когда я целовался с подругами сестры, до разговоров дело не доходило. Все вообще происходило по-быстрому, пока сестра отлучалась куда-то по своим делам. Если кто-то из ее подруг попадал в пределы досягаемости, мы просто целовались. Без разговоров. Я не знаю, о чем говорят с девчонками. Так я ему и сказал.

– Это просто девчонки, – ответил Вик. – А не какие-то инопланетные пришельцы.

Мы завернули за угол, и надежда на то, что мы все-таки не найдем вечеринку, начала угасать: где-то рядом, приглушенная стенами и дверями, глухо пульсировала музыка. Было восемь вечера, а это не слишком рано, если тебе еще нет шестнадцати. Как, к примеру, было нам.

Моих родителей в отличие от предков Вика всегда волновало, где я и что я. Он был самым младшим из пяти братьев. Мне это казалось почти волшебством: имея двух младших сестер, я чувствовал себя уникальным и одиноким одновременно. Сколько я себя помню, мне всегда хотелось, чтобы у меня был брат. После тринадцатого дня рождения я перестал загадывать желания на падающих звездах, но когда еще загадывал, то думал только о брате.

Мы прошли по камням, которыми была вымощена дорожка, через живую изгородь, мимо пышного розового куста. Позвонили в дверь, и на пороге возникла девушка. Я не смог бы сказать, сколько ей лет, и это, помимо прочего, всегда напрягало меня в девчонках: когда мы еще дети, мы просто мальчики и девочки, растем вместе, с одинаковой скоростью, нам по пять, по семь, по одиннадцать лет. А потом – раз! – и девчонки как будто вдруг попадают в будущее, они все про все знают, у них месячные, и грудь, и косметика, и бог-еще-знает-что – а ты застрял где-то на уровне четырнадцатилетнего подростка. И диаграммы в учебниках по биологии не делают тебя, в прямом смысле слова, совершеннолетним. А девчонки, твои ровесницы, уже вполне себе совершеннолетние.

А мы с Виком – ни разу не совершеннолетние, и у меня было стойкое подозрение, что даже если я начну бриться по два раза в день вместо раза в месяц, то все равно не преодолею разрыва.

– Привет, – сказала девушка.

– Мы друзья Элисон, – сообщил Вик. С Элисон, рыжей веснушчатой девушкой, мы познакомились в Германии, когда ездили на языковую практику по обмену. Организаторы разбавили группу девчонками из женской школы – для равновесия. Девчонки нашего возраста в основном были шумными и веселыми, почти у всех были взрослые бойфренды с машинами, мотоциклами, работой и даже – как печально поведала мне одна девушка, обладательница кривых зубов и енотовой шубки, на вечеринке в Гамбурге (да, дело было на кухне, а кто бы сомневался?!) – с женой и детьми.

– Ее нет, – сказала открывшая дверь девица. – Элисон здесь не живет.

– Это не важно, – широко улыбнулся Вик. – Я Вик. Это – Эйн. – Одно мгновение, и вот она уже улыбается ему. Вик достал из пакета бутылку вина, «одолженную» из родительского бара. – Куда поставить?

Девушка отошла в сторону, пропуская нас внутрь.

– На кухню, – сказала она. – Туда, где все остальные бутылки.

У нее были вьющиеся золотистые волосы, и она была прекрасна. В коридоре было темно, но я все равно разглядел, насколько она прекрасна.

– А тебя как зовут? – спросил Вик.