Избранные романы. Книги 1-7

И снова – в который уж раз! –
Она – на супружеском ложе.
В ногах свернулась сестренка.
Она досказала сказку –
И ждет. Девочка знает свою роль,
Торопливо щебечет: «Я спать не могу, сестрица.
Я новую сказку хочу!»
Шахерезада с трудом переводит дыханье
И начинает: «Дошло до меня, о царь.
Что в далеком Пекине жил некогда юный повеса.
Звали его... Аладдином. Отец его умер,
И овдовела мать...»
Нить сказки плетется – приехал колдун-чернокнижник.
Назвался дядюшкой Аладдина, а сам
Втайне лелеял мрачные планы.
Завел он юношу в тайное место в пустыне.
Перстень на палец надел – волшебной, он клялся, силы,
Спустил Аладдина в колодец, а там –
Пещера, полны ее гроты
Бесценных каменьев.
Просил: «Принеси мне лишь лампу!» –
и Аладдин принес,
А дядя столкнул его в пещерную тьму –
На верную гибель...

Пока что довольно.

Пускай Аладдин несчастный еще потомится в пещере!
Она умолкает – а муж опять
Не может дождаться грядущей ночи.

Итак, наступает утро.

Она готовит еду,
Кормит детишек.
Мечтает...
Помнит она: Аладдин – в западне.
Помнит, что сказкой своею
Купила она себе новый
День жизни.
А дальше-то что?
Ох, наперед бы знать!

И только когда на город спускается вечер.

Когда супруг рычит (в который уж раз):
«Уж завтра ты точно расстанешься с головой!»,
Когда сестренка ее Дуньязада невинно мурлычет:
«Сегодня еще не завтра. Ну а пока, –
Что ж с Аладдином случилось?» –
Только тогда
Она понимает, что было дальше.

В пещере, сияющей жаром цветных каменьев,

Трет Аладдин лампу. Вот джинн появился...
Тянется, льется сказка. У Аладдина уже –
Невеста-царевна, дворец, сады и фонтаны.
Но вот – опасность! Вернулся в город колдун.
В обличье старьевщика он по улицам бродит,
Кричит: «На новые старые лампы меняю!»
Теряет все Аладдин...
Она замолкает.

Ну что ж – прожить еще день ей явно позволят!

Тихонько сопит сестра. Захрапел супруг.

Она же лежит без сна и глядит в темноту ночную,
Предвосхищая развитье дальнейших событий.
Как Аладдину вернее удачу вернуть –
Так или этак?
Как воротить свой дворец, сады и царевну?
Она уснет на рассвете.
А сказке нужен конец...
Но, может, сны ей помогут лучше, чем мысли?

Она просыпается.

Кормит детишек.
Жемчуг вплетает в косы.
Лениво плетется на рынок,
Чтобы купить там
Масла для лампы. Торговец нальет
Масла в кувшин
Из бочки огромной –
В сознанье мелькает мыслишка:
«А в бочке такой
И человека ведь спрятать можно!»
В тот день она купит и травки душистой – сим-сима.
Сестренка смеется: «Тебя он казнит не скоро!»
«Не скоро». А в воздухе жарком висит молчаливо:
«Но все же – казнит».

На ложе ее перстень потрет Аладдин –

Раб Перстня придет на помощь.
(Замерли царь и сестренка.)
...Мертв чернокнижник, спасен Аладдин! –
И она замолкает.
Сказке конец – но конец и рассказчице тоже?
Теперь бы скорее начать сказку другую!
Шахерезада спешно проводит смотр
Войскам своих слов, отрядам случайных придумок.
Сны и дневные событья наводят на мысль
О бочках, в которых прячутся люди.
«Сим-сим, откройся!» – шепчет она, и на губах
уже играет улыбка.
«Дошло до меня, о царь, – жил некогда человек
по имени Али-Баба. И был он честен, но беден...»
Она говорит, и пока говорит – свободна.
Ну что ж... еще на день жалкая жизнь ее
Опять спасена. Так будет до новой ночи,
Так будет, покуда царь от нее не устанет
Или покуда дар ее не иссякнет.
Так что за новая сказка? Откуда ей знать –
Слова-то еще не пришли...
(А я? Я знаю не больше!)
Но «сорок разбойников» – это звучит красиво.
Так, значит, пускай будет сорок. И молит она небеса –
Пошлите еще хоть несколько дней!
Какой же странной ценою
Мы жизнь свою покупаем...