Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах

В середине первой недели декабря спальный мешок был готов. Наше снаряжение было собрано, запасы мяса подготовлены, и все понимали, что нам пора отправляться в путь. Один только Роберто находил то одну причину для задержки, то другую. Сначала он говорил, что спальный мешок недостаточно крепок. Затем заявил, что не может уйти сейчас, когда Кохе и Рой так нуждаются в медицинском уходе. Наконец объявил, что недостаточно отдохнул и ему нужно еще несколько дней — собраться с силами.

— Так больше продолжаться не может, — заявил я. — Ты же понимаешь, что нам пора.

— Мы скоро пойдем, — ответил он. — Но надо подождать, пока погода наладится.

— Я устал ждать, — тихо сказал я.

— Я же сказал, пойдем, когда установится погода.

Я пытался сдержаться, но враждебность Роберто вывела меня из себя.

— Ты оглянись вокруг! — заорал я. — У нас кончается еда. Наши друзья умирают! Кохе бредит по ночам. Рой совсем исхудал — кожа да кости. Хавьер еле держится, Мончо, Альваро и Бобби тоже очень ослабли. Да ты на нас посмотри! Пока мы хоть на ногах стоим, надо идти в горы!

— Вот что я тебе скажу, Нандо! — вскинулся Роберто. — Ты помнишь, как два дня назад мы попали в пургу? Если бы она застала нас в горах, мы бы наверняка погибли.

— Нас и лавина может погубить, — сказал я. — И в ущелье мы можем свалиться. Риск всегда был и будет, Роберто, но ждать больше нельзя! — И я добавил: — Я ухожу утром 12 декабря. Если вы не будете готовы, я пойду без вас.

Девятого декабря мне исполнилось двадцать три года. Вечером друзья выдали мне одну из сигар, что мы нашли в багаже.

— Мы хотели подарить тебе «рунта дель эста», — пошутил Карлитос, — но и это неплохая гаванская сигара.

— В качестве сигар я теперь плохо разбираюсь, — ответил я и, пыхнув разок сигарой, закашлялся. — Чувствую только, что дым теплый.

Утром 11 декабря Нума впал в кому. Днем он умер. Нума был одним из лучших. Он был благороден, чуток и никогда не сдавался, какие бы страдания ему ни приходилось терпеть.

Я смотрел на своих друзей и думал, что родные вряд ли бы их узнали. Исхудавшие лица, запавшие щеки, ввалившиеся глаза… Многие едва держались на ногах. Жизнь уходила из них по капле. Столько смертей нам пришлось пережить, столько наших товарищей погибло во цвете лет. Пора было наконец принять решение. Роберто я нашел снаружи, у самолета.

— Все готово, — сказал я ему. — Мы с Тинтином можем выступать в поход. Утром отправляемся. Ты идешь с нами?

Роберто взглянул на горы. Я видел, что он потрясен смертью Нумы так же, как и все мы.

— Да, — ответил он, — я готов. Пора в поход.

8. Поединок со смертью

Наконец в иллюминаторах забрезжил первый утренний свет. Я не спал уже несколько часов. Я встал и начал готовиться к походу. Оделся для гор я еще с вечера. Рубашка-поло и женские брюки, которые я нашел в чьем-то чемодане — наверное, в чемодане Лилианы. После двух месяцев в горах я влез в них безо всякого труда. Поверх брюк три пары джинсов, на поло — три свитера. Я надел четыре пары носков и теперь еще обернул ноги пластиковыми пакетами, чтобы не промокали. Я сунул ноги в изношенные спортивные туфли, затянул потуже шнурки. На голове у меня была шерстяная шапка, а поверх нее — капюшон, который я срезал с пальто Сюзи. Одевался я очень тщательно — словно совершал магический обряд. Сознание работало удивительно четко, и я как будто видел себя со стороны.

Я взял в руки алюминиевую палку, надел рюкзак. Там были запас мяса и всякие полезные мелочи — тряпки, которыми можно было обернуть руки, помада для потрескавшихся губ.

Роберто тоже закончил одеваться. Мы молча кивнули друг другу. Я надел часы Панчито и вслед за Роберто вышел из самолета. День выдался отличный — ветер был слабый, небо ясное.

Когда настала пора уходить, Карлитос шагнул к нам, и мы обнялись. Он радостно улыбался, голос звучал бодро.

— У вас все получится! — сказал он. — Храни вас Господь!

Мне больно было думать о том, что наш безнадежный поход был для него единственным шансом выжить. Мне хотелось закричать: «Что я делаю, Карлитос? Я же боюсь до чертиков!» Но я не дал чувствам взять верх. Я просто протянул ему красный башмачок — башмачки моя мама купила в Мендосе для моего новорожденного племянника.

— Сохрани его, — попросил я. — А второй останется у меня. Когда я за тобой вернусь, башмачков снова будет пара.

Остальные тоже обнялись на прощание. Все глядели на нас с надеждой. Мне трудно было смотреть им в глаза. Ведь именно я утверждал, что до Чили можно добраться пешком. Многие считали меня оптимистом. Но я-то знал, что меня гонит вперед отчаяние. Так человек бросается с крыши горящего здания. Мне всегда хотелось узнать, о чем думают люди в такие минуты. Неужели логика подсказывает им, что пора полетать? Тем утром я получил ответ. Я отвернулся от Карлитоса, чтобы он не заметил, насколько я растерян и напуган. Взгляд мой упал на снежный холм, под которым лежали мои мать и сестра.

— Нандо, ты готов?